Книга Почти 15 лет, страница 231 – Микита Франко

— Это другое, — вздохнул Лев.

Он выглядел потерянным и грустным, и Славе вдруг подумалось, что он не может вспомнить другого такого момента, когда Лев показал перед ним именно такие чувства. Печаль, а не злобу. Растерянность, а не гнев. Он подался вперед, ткнулся, как бычок, в напряженное плечо, и когда Лев повернулся к нему, сказал: — Я думаю, поехать на Байкал — отличная идея, независимо от того, делал так твой отец или нет.

Они улыбнулись друг другу, и рука Льва потянулась к ключу зажигания. Слава повернул голову в сторону и вдруг…

— Стой, — попросил он не заводить мотор.

Сизый баннер на остановке сливался с грязными автобусами, а потому не сразу привлек внимание. Слава сосредоточенно считал с него:

— Уроки кавказского танца…

— Ты чего? — не понял Лев.

Слава обернулся на него:

— Мне бы пошло, да?

— Кавказские танцы?..

— Ну да. Мы с ними почти одной крови.

— Ты не кавказец, — заметил Лев.

Слава пожал плечами:

— Но могу притвориться, и мне поверят. И потом, там не написано, что другим нельзя.

— Ну, как знаешь…

— А ещё они такие… маскулинные и агрессивные, да? — продолжал Слава, не сводя взгляда с баннера. — Почти как бокс, только в мире танцев. Но бить никого не нужно…

— Можешь попробовать.

Слава быстро вытащил мобильный, сфотографировал контакты и адрес, а потом кивнул Льву:

— Поехали. На нашей второй свадьбе станцую лезгинку.

— И приведешь кучу кавказцев?

Об этом он не думал, но когда Лев спросил, картина, вставшая перед глазами у Славы, поразила воображение: гей-свадьба, кавказцы, Россия…

— Идеально! — воскликнул он. — Я точно должен туда пойти!

— Накраситься не забудь, — подсказал Лев.

Он представил себя накрашеннымв папахе и бурке, и чуть не задохнулся от чувства экстаза: о да, это точно стоит того, даже если придется драться. Более того, он считал, что это единственная уважительная причина для драки.

«На нашей второй свадьбе». Это было так неожиданно, что он даже побоялся уточнять: у них будет вторая свадьба? Они об этом никогда не говорили.

Но он отдал Славе это право: решать, что и когда у них будет (или не будет). Потому что сам Лев жаждал всего: их прежних отношений, их совместной жизни, их второй свадьбы — даже если никогда о ней не думал, услышав, он сразу же понял, что хочет и её тоже. Он говорил об этом Славе тысячи раз, он делал сотни первых шагов, но Слава шагал только назад. От него. Поэтому следующий встречный шаг должен быть за ним. По крайней мере, к этому выводу Лев пришел в ходе личной терапии: не давить, не навязываться, не торопить с решением. Просто ждать.

И только когда он переставал действовать, начинал действовать Слава.

— Буду переживать, — признавался тот, усаживаясь на бампер.

Он только что купил мороженое в магазине у заправочной станции, где Лев заливал полный бак бензина, готовясь к предстоящей поездке. Мороженое было в стаканчике, Слава кусал его с такой же легкостью, с какой кусают свежеиспеченный хлеб, а Лев невольно ежился, глядя на это: холодно же. И в зубах, и вокруг них: не теплее двух градусов.

— Верну их в целости и сохранности, — отвечал Лев, думая, что переживать Слава будет за детей.

— 3а тебя переживать, — пояснял он.

— А мне-то что будет? — хмыкал Лев.

Слава пожимал плечами:

— Не знаю. Люблю тебя, вот и переживаю.

Каждое «люблю тебя», раньше такое привычное и обесцененное, теперь вызывало у него улыбку. Вернув заправочный пистолет в гнездо колонки, Лев обернулся, быстро, едва уловимо целуя перемазанные пломбиром губы, и сказал: