Книга Почти 15 лет, страница 230 – Микита Франко

— Ладно, на самом деле, у меня полно идей, — вдруг сказал он, делая музыку громче на «One Way Ticket to My Bed». Слава с подозрением покосился на трещащие динамики. — Можно петь песни во всё горло.

— Ого! — он, не ожидавший такого предложения, расхохотался.

Но следующие были ещё хлеще:

— Или выехать в поле и орать!

— А ты со мной будешь петь и орать? — уточнил Слава.

— Почему бы и нет, — пожал плечами Лев. Славино выражение лица его насмешило: — Что тебя удивляет?

— Ты же… такой сдержанный, — у него не сразу получилосьподобрать подходящее слово для чопорного занудства Льва. То есть, такого слова, которое было бы не обидным, не начиналось на «д» и не заканчивалось на «ушнила».

Он, впрочем, возразил:

— Я очень даже несдержанный.

— Да ладно?

— Битьё людей противоположно сдержанности, — заметил Лев. — Просто моя несдержанность обычно со знаком минус.

У Славы в груди защекотало, словно он заново влюбился. Он, конечно, и до этого любил Льва — такой любовью, которую по-настоящему осознаешь, когда теряешь — настолько свыкаешься с ней, — а теперь снова почувствовал прилив радостного тепла, как в первые дни их знакомства, как во времена до всего плохого. Тогда он влюбился в изувеченного отцом, Америкой, прошлыми отношениями Льва, теперь же влюблялся в его здоровую версию. И самому хотелось быть рядом с ним здоровее, правильней, лучше.

— Так люблю тебя, просто капец! — выдал он ему, ничуть не таясь, и на бледных щеках Льва проступил легкий румянец.

Делая музыку тише, Лев доверительно произнёс:

— Я хочу поехать с детьми на Байкал.

— О, серьёзно?

Слава никогда не бывал на Байкале: в детстве маме было не до путешествий, а потом… А потом он считал, что путешествовать нужно как можно дальше от дома. В других странах.

— Да, — кивнул Лев. — Но только с детьми.

— Типа… без меня?

Кажется, так и не побывает.

Лев снова кивнул, тут же пускаясь в объяснения:

— Я бы очень хотел с тобой, но это… как бы тоже… терапия, понимаешь? Будет правильней, если без тебя.

Он будто бы пытался сгладить обиду, но в Славе та и не возникала: поездка с детьми — круто же. Не для Славы, конечно, потому что они ему уже осточертели (и поэтому круто, что Лев их заберет), но в целом по-киношному идеалистично: дикий отец, дикие сыновья и дикая природа.

— Всё в порядке, — он улыбнулся. — А как ты это вообще придумал?

— Ну-у…

Он сбавил скорость, а потом, повернув руль влево, припарковался на обочине. Слава покрутил головой, чтобы понять, где они: какой-то торговый центр, советские многоэтажки, растяжки с рекламой бытовой техники… Похоже, что нигде. В смысле, не там, где было что-то важное для них обоих. Лев остановился, чтобы объяснить.

Сложив руки на руль, он сказал:

— Папа возил меня на Байкал.

— Оу…

Папа Льва — всегда щекотливая тема.

— И это было хорошо.

Слава молчал, чувствуя, что будут ещё слова.

Прислонившись щекой к сложенным рукам, Лев несколько виновато скосил взгляд, объясняя:

— Я думаю, нужно признать, что хорошее тоже было, и брать от него в свои отношения с детьми лучшее, а не худшее.

— 3вучит, как отличная идея, — он слегка улыбнулся.

— Думаешь? — Лев звучал неуверенно. — Думаешь, правильно оглядываться на тирана, пускай и в хорошем?

Слава пожал плечами:

— Я ничего не знаю о тиранах, мой отец рано ушел из семьи. Пожалуй, это было лучшим, что он сделал, но повторять за ним я, пожалуй, не буду…