Книга Почти 15 лет, страница 159 – Микита Франко

Слава взял его телефон со стола, протянул и приказал:

— Разблокируй.

Наступала самая неприятная фаза разговора. Под ложечкой противно засосало.

— Зачем? — Мики выпрямился, словно приготовился драться.

— Хочу посмотреть.

— Чё за бред, папа?

— Задаюсь тем же вопросом последние пару лет жизни с тобой.

— Это вообще-то ненормально, — напомнил сын. — Ты не имеешь права шариться в моём телефоне. Личные границы и всё такое. Не слышал об этом?

Слава усмехнулся про себя: вот и его вежливое воспитание. Он думал, мимо прошло, а нет — на месте. Только всплывает против него же.

— Слышал, — согласился Слава. — Говорят, это работает с детьми, которые не употребляют наркотики.

Мики отвернулся, давая понять, что не скажет пароль. Слава вздохнул: он сотни раз видел, как сын включает главный экран, и никогда комбинация цифр не менялась. Ему и не нужно было просить, но вот так — через просьбу — он пытался сохранить остатки гордости: и своей, и Микиной.

— Я же всё равно его разблокирую, Мики, — сообщил Слава. — Ты просто оттягиваешь неизбежное.

Сын не отреагировал на его слова. Слава начал набирать пароль сам — один раз специально ошибся. Почему-то было неловко вводить безошибочно с первого раза.

— Месяц и дата рождения, — протянул Слава. — Я думал, ты умнее.

Мики пожал плечами:

— Ну, извини.

Во внутреннем обустройстве Микиного смартфона угадывался характер Льва: идеальный порядок на рабочем столе, приложения рассортированы по папочкам, а там, внутри папок, ещё и выстроены в алфавитном порядке. Славе это было только на руку — упрощало поиск.

Он нажал на иконку Телеграма — главного виновника всего плохого по мнению родителей и Роскомнадзора — но не успело приложение прогрузиться, как Мики кинулся к нему и принялся отбирать телефон. Слава машинально оттолкнул его, сильнее, чем хотел, и сын приложился о столешницу. Славу кольнуло чувство стыда, которое Мики тут же нивелировал своим хамским вопросом: — Пытаешься вести себя, как он? — он скривил губы в усмешке. — Хреново получается.

— Мне всё это не более приятно, чем тебе, — устало ответил Слава.

— Так отдай мне телефон.

Он покачал головой:

— Нет. Хватит с меня демократии.

Мики ещё раз попытался выхватить телефон из его рук, но Слава, увернувшись, выскользнул за дверь, как ниндзя: вот и пригодилось джиу-джитсу. Правда, совсем не так, как он думал.

Следующие два часа Слава потратил на методичное изучение Микиных переписок. Когда закончил, ему захотелось помыться.

Выполняя суровые указания Льва, Слава в глубине души надеялся: то, что они найдут, докажет им, что они переволновались. Ну, это же подросток! Да, попробовал наркотики один раз, ну и что? А то, что травку курит — так он, может, и не курит. Может так, иногда… Разве не все так делают? Слава сам видел этих подростков, без утайки сидящих в парке с косяком между пальцами. И у Мики, наверное, обыкновенное любопытство.

Но он сделал поиск по сообщениям. Слово «марихуана» встречалось в переписке с Майло каждый день, в переписке с другими людьми — несколько раз в неделю. Синонимичные названия — все, до которых додумался Слава — ещё чаще. Каждый день своей жизни их сын говорил о траве: где достать, как достать, где курить, если достал, когда курить, под что курить, будут лиони курить вместе…

Главный дилер был очевиден — Майло. Добродушный парень с наивной улыбкой, который разглядывал картину Ван Гога в их квартире и задавал очаровательно-глупые вопросы. В какой-то момент Слава начал злиться на него даже сильнее, чем на Мики, но чем ниже пролистывал диалоги, тем больше причин для злости в адрес сына находил: странные знакомства, непонятные парни и девушки старше его на несколько лет, предложения секса в обмен на косяки (и это Мики! Мики себя предлагает!) Он смотрел на даты и вспоминал, что делал в эти дни: смотрел кино с Максом, ходил на свидания с Максом, сидел в больнице с Ваней, водил Ваню на физкультуру, был с Максом в кафе… Значит, в дни, когда у него, у Славы, была обыкновенная жизнь, у Мики была вот такая?