Книга Почти 15 лет, страница 145 – Микита Франко

— Ты говорил, что придёшь к одиннадцати, — нервно заметил он, глянув на наручные часы.

Мики тоже говорил нервно. Оба они звучали так, словно за нарочито бодрыми интонациями пытаются что-то скрыть.

— А сколько сейчас?

— Девять.

Мики выдохнул:

— Так это же хорошо, да?

Слава неуверенно покивал:

— Ну… Да.

Они обменялись ещё несколькими дежурными репликами, пока Мики снимал верхнюю одежду, а когда он двинулся к своей комнате, Слава затылком почувствовал, как бесшумно открывается дверь спальни и за его спиной появляется Макс. Чёрт…

Делать было нечего, и Слава начал устраивать топорное, крайне неловкое для всех знакомства:

— Это мой сын Мики. Это Макс, мой…

«Кто? Кто, блин?»

— Любовник, — любезно подсказал сын.

— Не совсем так.

— Ты же замужем, — напомнил он. — И это не твой муж. Значит, любовник.

У Славы противно задавило в груди, как случалось всегда при очередной сцене ревности. Правда, обычно их закатывал Лев, но в его отсутствии Мики подменял его на полставки.

— Пусть он уйдёт, — потребовал сын.

— Максим — мой гость, так что мне решать, когда ему уходить, — невозмутимо ответил Слава.

Он, конечно, тоже хотел, чтобы Максим ушёл, но сохранить родительский авторитет было важнее.

— Нет, не тебе! — Мики начал срываться на крик. — Не смей его сюда приводить!

Слава растерялся: он ожидал, что Мики расстроится, нахамит, может, расплачется, но неожидал такого императива: «Не смей». Макс искренне возмутился:

— Почему он с тобой так разговаривает?

Мики принялся орать на него:

— А ты вообще не лезь! Зачем ты сюда пришёл? Думаешь, мне нужен ещё один батя? Считаешь, у меня их мало?!

Макс разулыбался на словах про «ещё одного батю» и шутливо спросил у Славы:

— Может, он пьяный?

Слава хотел было с этим согласиться: «Скорее всего», и заодно сразу извиниться за Микино поведение, но сын одним махом избавил его от всех этих формальностей. Кинувшись вперед, он заехал Максу по челюсти, и Слава устало успел подумать: «Ну вот, теперь ещё больше извинений», а потом Макс ударил Мики в ответ, и Слава возликовал: «Наконец-то!». Не в смысле, что наконец-то Мики ударили, а наконец-то Макс сделал что-то такое выходящее за рамки, что можно будет распрощаться с ним без всех этих многочасовых разговоров о том, кто был прав, а кто не прав.

Но когда Мики, не удержавшись на ногах, полетел лицом в косяк, Слава забыл, как обрадовался: на смену всем чувствам пришла одна большая всепоглощающая родительская тревога. Мики выпал из коляски.

Он, отодвигая Макса в сторону, метнулся к сыну.

— Какого хрена ты делаешь?

— Он меня первый ударил!

Слава присел над Мики, взял его лицо в свои ладони: с правой стороны, возле глаза, была глубоко рассечена кожа и текла кровь.

— А если бы ты его без глаза оставил? — холодно спросил Слава, оборачиваясь на Макса.

Тот равнодушно пожал плечами:

— Ну, не оставил же. Я не планировал, что он будет падать лицом в косяк.

Слава, поднявшись, повернул в гостиную — там, в кухонной зоне, в шкафчике хранилась аптечка. Пока он искал перекись и ватные диски, Макс крикнул ему:

— Слушай, он просто манипулирует тобой!

Это напомнило Славе о Льве — о худшей его версии — и, возвращаясь в коридор, он буркнул Максу:

— Лучше уйди.

— Уйти? — удивленно переспросил тот.

— Я вроде ясно сказал, — стальным тоном ответил Слава.