Книга Почти 15 лет, страница 14 – Микита Франко

И узнал от той, что у него очень тревожный мальчик.

Примерно в таких эпитетах о Мики отзывались специалисты: тревожный, неспокойный, депрессивный, мрачный, подавленный, замкнутый, необщительный.

Сложный.

Последняя характеристика особенно повеселила Славу: а то он был не в курсе.

Он задал психотерапевту всего один вопрос: как быть с Канадой?

— Не сейчас, — категорически ответила она. — Он в очень расшатанном состоянии.

Слава кивнул.

— А что его так… расшатало?

Арина Васильевна долго молчала, и Слава понял, что она пытается сформулировать что-то этичное. Не выдать тайны ребёнка и удовлетворить любопытство родителя.

— Трудно сказать. Он мало говорит о семье, — наконец произнесла она. — А когда я спрашиваю почему, отвечает: «Потому что меня научили об этом не разговаривать».

Слава горько усмехнулся и ещё раз вспомнил момент, в который должен был всё сделать по-другому, но не сделал вообще ничего.

— Замкнутый мальчик, — заключила она.

Слава слышал об этом уже в сотый раз.

Вернувшись домой, он сообщил Льву, что Канада переносится на неопределенный срок, потому что психика Мики разваливается на глазах, и Лев не очень искренне ответил:

— Жаль.

Слава так и не понял, о чём была эта реплика: о Канаде или их сыне?

Лев несерьёзно воспринимал происходящее с Мики, слова про панические атаки и повышенную тревожность звучали для него как: «Бла-бла-бла, он не хочет ходить в школу и делать уроки». У них было разное виденье того, как помочь сыну: Славабыл за психотерапию, Лев — за таблетки, Слава был за поддержку и уступки («Хорошо, можешь не идти сегодня в школу, если тяжело»), Лев — за преодоление себя, Слава считал, что Мики нужно учиться заботиться о себе, Лев считал, ему нужно учиться заботиться о других («И тогда некогда будет утопать в своих надуманных проблемах»). Слава считал, что любой человек имеет право на переживания, Лев делил проблемы на «настоящие» (куда входили только радикальные события: мор, глад, война и смерть) и на «это вообще не проблемы».

Именно Льву пришла идея о собаке, это и значило: «Учиться заботиться о других». Слава не возражал: идея казалась безобидной, но принесла больше проблем, чем пользы. Мики сделался ещё несчастней, чем был, а половину забот о Сэм всё равно выполнял Слава. Потом место Сэм занял Ваня.

Слава не любил так об этом думать: будто они подменили идею о собаке идеей о младшем брате. Вообще-то, всё было немного не так.

Слава всегда знал, что усыновит ребёнка, он придумал это, когда в девятом классе старшеклассников отвезли в детский дом в рамках благотворительного проекта: они должны были поздравлять сирот с Новым годом и раздавать им подарки. Слава на всю жизнь запомнил отрешенные, остекленевшие глаза детей, которые прекрасно понимали, что благополучные детишки с мамами и папами приехали их пожалеть. Слава на тот момент не очень разбирался в жизни, но на интуитивном уровне ощутил, сколько в этом замысле было глупости, непродуманности, жестокости.

Но именно это событие связало его с детскими домами навсегда: сначала самой идеей об усыновлении, потом — волонтёрской помощью (настоящей, а не жалостливой), а ещё через десяток лет — Ваней.

В детском доме Слава вёл кружок по рисованию — бесплатно, на добровольных началах. Ваня никогда не брал в руки карандаши и краски, но иногда заходил в кабинет, садился за свободную парту и молча наблюдал за процессом. Пару раз Слава пытался втянуть его в общее дело, но мальчик только качал головой.