Онлайн книга «Почти 15 лет»
|
Так он оказался в апреле 2019 года, в международном терминале аэропорта Ванкувера, по правую руку от своих детей, спорящих об азиатах. — Фу, почему здесь их столько? Как в Корее! — Ты что, ненавидишь азиатов? — Нет, они мне просто не нравятся! — Почему? Может, ты сам азиат. — Чё? Я не азиат. — А ты знаешь, что коренные народы Сибири — азиаты? — А я тут причём? — Ты же из Сибири. Как ты можешь быть уверен, что ты не азиат? — А ты?! — А я и не ненавижу азиатов! — А я ненавижу! — Пап, Ваня — расист! — Пап, почему Мики говорит, что я азиат! Было не ясно, от какого папы они требуют внимания, и Лев надеялся, что Слава ответит им что-нибудь за него. Слава так и сделал. — Так! — строго сказал он, прерывая балаган. Ты, — он показал на Ваню, — не азиат. Но даже если бы был, не велика беда. А ты, — он показал на Мики, — не провоцируй его. Мики закатил глаза: — Он провоцируется с того, что я называю его азиатом, а это даже не обидно! В его возрасте меня дразнили педиком и ничего… «Да уж конечно», — устало подумал Лев, одной рукой придерживая Ваню за капюшон (чтобы никуда не ускакал в гиперактивном порыве), а другой вызывая такси через Uber. Они выбрали двухкомнатную (две спальни и гостиная) квартиру на улице Джепсон-Янг-лэйн, в популярном, но умеренно дорогом районе для новоприбывших. Главным критерием выбора стала близость школы: дети были достаточно взрослыми, чтобы ходить в неё самостоятельно, а родители — достаточно тревожными, чтобы не разрешать им кататься по крупнейшему городу Канады без знания языка. Ещё на выходе из аэропорта Мики начал пробовать название улицы на вкус: — Джепсон-Янг-лэйн, Джепсон-Янг-лэйн… Хрен запомнишь. Почему они не могут называть улицы по-нормальному, типа «Мира» или «Суворова»? — Во-первых, не говори «хрен», — попросил Слава и, перебивая Микин порыв сказать: «Это не мат», добавил: — Джепсон-Янг — это фамилия. Так звали канадского врача, который сделал большой вклад в борьбу со СПИДом, задокументировав свой опыт. Он вёл дневник до самой смерти. — И когда он умер? — поинтересовался Мики. — Не помню, в 90-х. — Наверное, был геем, — хмыкнул мальчик. — С чего ты взял? — А кто ещё мог умереть от СПИДа в 90-х? — Кто угодно, — пожал плечами Слава. — Что за стереотипы? Мики, криво усмехнувшись, вытащил телефон из кармана и заводил большим пальцем по экрану. Лев сразу догадался: гуглит. Не прошло и тридцати секунд, как Мики выдал: — Да, он был геем, я же сказал! — Ну и что? — устало вздохнул Слава. — Да ничего, — Мики убрал телефон в карман. — Будем жить гей-семьей на улице, названной в честь спидозного гея. Миленько. Лев резко одернул его: — Следи за словами. — Я сказал «гей», — оправдался Мики, имея в виду, что обычно он использует куда более уничижительные синонимы. — Ты сказал «спидозный», — напомнил Лев. — Следи за словами. — Я не знал, что мы теперь оскорбляемся из-за слова «спидозный». У нас в семье кто-то спидозный? Слава часто повторял: «Нельзя бить детей». Обычно он это говорил, когда Лев уже ударял Мики, но иногда успевал и превентивно: «Поговори с ним серьёзно, только не бей, детей бить нельзя». Каждый раз, когда Лев хотел отвесить Мики хорошенькую оплеуху или подзатыльник, он повторял про себя Славины слова, как мантру, и в семи из десяти случаев это срабатывало. Слава ужасно корил его за те моменты, когда Лев всё-таки ударял Мики, а Лев гордился собой за те, в которые не ударял. Он же понимал, насколько их на самом деле больше. |