Книга Окна во двор, страница 98 – Микита Франко

Я старался не быть эгоистичным потребителем и эксплуататором нашей дружбы, поэтому тоже пытался стать полезным для Майло. Во-первых, я делал за него домашку – всю, кроме английского, потому что дальше Present Simple и Present Continious мои знания не уходили, а вслух я общался скорее интуитивно. Я довольно быстро осознал, как погорячился, когда уверенно заявил о своих способностях осилить всю школьную программу Канады. С большей частью заданий за двенадцатый класс, особеннопо математике, физике и химии, я не справлялся, и мне приходилось просить помощи у Льва, а Лев, растерянно глядя на меня, спрашивал: «Это вы сейчас проходите? В девятом классе?» Короче, за мои работы Майло получал 50–60 %, что соответствовало тройке или даже тройке с минусом в России, но его это устраивало, потому что, если бы не я, он бы получал примерно ноль.

Таким образом, я научился балансировать в этом новом типе отношений под названием «дружба». Раньше я думал, что деньги – единственная валюта. Потом узнал о сексе. А теперь я понял, что платить по счетам можно чем угодно, человеческие отношения – это рынок, ты мне, а я тебе, вот и все. Главное – понять, какой товар нужен именно твоему покупателю.

Я познакомил Майло со Славой (сказал, что он мой друг из школы, не уточняя больше ничего), и это позволило нам беспрепятственно тусоваться в моей комнате, курить в окно и слушать олдскульный рок. Майло больше предпочитал рэп, но, когда дело касается Queen, я никого не спрашиваю.

В свои первые визиты Майло вел себя очень скромно, вежливо здоровался со Славой и соглашался остаться на ужин (они с папой даже умудрялись вести светские беседы за чаем).

– Чем ты занимаешься, помимо школы? – спрашивал Слава.

– Я… Ну… Типа садовод.

– Серьезно? Это необычно.

– Ага. Люблю возиться с растениями.

С другого конца стола я, пристально глядя на Майло, сигнализировал глазами: смени тему! Он, перехватив мой взгляд, поспешно спрашивал:

– А вы чем занимаетесь? Кем работаете?

– Я художник по визуальным эффектам. Заставляю несуществующие объекты выглядеть естественно и реалистично. Но вообще мне нравится и просто рисовать, особенно акварелью.

– Акварелью… – повторил Майло, взглядом обведя окружающее пространство. – А это вы нарисовали?

Он указал на репродукцию картины «Звездная ночь» – она висела в коридоре, но хорошо просматривалась из гостиной. Раньше на этом месте была свадебная фотография родителей.

– Нет, это масло, – ответил Слава. – И это Ван Гог.

– Ой… – Видимо, услышав знакомую фамилию, Майло смутился.

Через некоторое время, спустя примерно пять регулярных визитов, он с некоторым смущением сообщил мне:

– Слушай, мне кажется, твой папа – гей.

Мы были в моей комнате, я хотел включить музыку на компе, но моя рука остановилась на полпути. Удивленно посмотрев на Майло, я прочитална его лице такое сочувствие, что мне стало смешно.

Я фыркнул, коротко рассмеявшись.

– Вот это да! Что теперь делать?

Он растерялся.

– А… То есть… Я прав, да? Но ты знаешь об этом?

– Конечно знаю.

Майло с облегчением выдохнул и путано заговорил:

– Я просто переживал, ведь ты сказал, что твоя мама умерла, и я думал, что… ну… он типа несчастный вдовец и…

– Это его сестра, – перебил я. – Моя мама – его сестра. Он мне не родной отец. Но почему ты подумал, что он гей?