Онлайн книга «Окна во двор»
|
Бабушка встретила меня в целом приветливо, но больше обрадовалась собаке, а не мне. Я передал ей поводок, миску, игрушки, корм, расческу, шампунь, рассказал, как этим всем пользоваться, и оставил инструкции на все случаи жизни. Кивая, она забрала у меня пакеты, и вздохнула. «И почему это со мной происходит?» Я растерянно поморгал. «Ты же сама хотелазабрать собаку». «Я не про собаку. Я про Славу». Тогда я пожал плечами. «Ничего не происходит». «Да как же это – не происходит?» «Ну, это всегда было, – ответил я. – По-моему, это не что-то, что “происходит”. Просто ты не замечала раньше». Почесав Сэм за ухом на прощание, я философски изрек: «Если решаешь чего-то не замечать, рано или поздно все равно придется расстроиться». Бабушка тихо произнесла: «Совсем ты, Микита, испортился» – и, мягко, но настойчиво выставив меня за порог, закрыла дверь. Вот и все, теперь мы уже несколько месяцев как в Канаде, а Слава так и не поговорил с собственной матерью. Зато Лев поговорил, и слышать его сочувственные интонации было странно, потому что он никогда особо не сочувствовал бабушке, даже до этого каминг-аута. А теперь где-то там, в России, Лев сидел в антураже бабушкиной квартиры за домашним супом и какой-нибудь болтовней (тут еще нужно учесть, что почти вся бабушкина болтовня начиналась со слов: «Я сегодня услышала на Первом канале…») – комичность этого союза доходила до предела. – Даже странно, что вас могло что-то объединить, – заметил Слава, будто прочитав мои мысли. – Может, нас объединила потеря тебя? – негромко ответил Лев. Я занервничал, потому что это была запрещенная фраза – она выдавала статус родительских отношений, точнее, всякое их отсутствие. Но Ваня, ничего не заподозрив, легкомысленно спросил: – Как д-д-дела у С‐с-сэм? Родители сразу же переключились на разговор о собаке, но Славе не удалось скрыть от меня ту долгую секунду, когда он, замерев, с щемящей нежностью посмотрел на Льва. Innuendo Кажется, у меня появился друг. Мы с Майло переписывались каждый день, пару раз в неделю ходили гулять, общались в школе на обеденном перерыве – как я понимаю, все эти признаки соответствуют устоявшейся дружбе, так что да: у меня появился друг. Майло учился в двенадцатом классе, а я – в девятом, и такая дружба мне льстила. Я числился на самой младшей ступени старшей школы и помнил, что все книжные и киношные персонажи зарубежных подростковых историй трепещут перед переходом в старшие классы, опасаясь, что останутся лохами и их будут травить до конца школьных дней. И хотя я был новичком в подобной системе, поп-культура заразила меня такими же страхами. Я был уверен: именно таких, как я, грубоватые и туповатые спортсмены прижимают к шкафчикам или подвешивают за трусы на люстру. Но тут подвернулся Майло. Разве кто-то будет травить девятиклассника, который тусуется с крутым барыгой-второгодником из двенадцатого класса? Определенно нет. Но, конечно, от Майло мне доставался не только покровительственный авторитет, но и бесплатное курево. Мы курили везде: на прогулке, у него дома, в школьном туалете, в школьном дворе, прячась между деревьями, и даже умудрялись украдкой курнуть в коридоре. Но с каждым днем я чувствовал себя все более странно и бóльшую часть дня был взбудораженным и беспокойным. Однажды на биологии я ужасно распереживался из-за того, что у кольчатого червя нет ног, и он не может ходить, а только беспомощно ползает и валяется в грязи, влачит такое жалкое, прозябающее существование. Потом я вспомнил, что у рыб тоже нет ног, зато есть глупые морды, и они делают странные движения ртом, и мне стало еще грустнее, ведь это даже бессмысленней, чем жизнь червя. Но все лучше, чем всерьез переживать из-за расставания родителей, или тосковать по дому, или паниковать безо всякой причины. |