Книга Окна во двор, страница 247 – Микита Франко

– Хочу спать.

Как бы намекая, чтобы он ушел.

Пожелав мне спокойной ночи, Слава, уже стоя в дверном проеме, спросил:

– Пойдешь завтра со мной ко Льву?

– Конечно.

– Я тоже пойду! – выкрикнул Ваня из другой комнаты.

Несмотря на жуткую усталость, я долго не мог уснуть и ворочался еще несколько часов – до тех пор покане пришла Сэм. Поправ все существующие запреты, она, поскуливая, залезла на мою кровать и устроилась в ногах. Я сел, потрепал ее за ухом.

– Скучаешь по Льву? – шепотом спросил я.

Сэм ответила мне коротким, но пронзительным лаем.

– Я тоже.

Я не стал сгонять ее с кровати и, устроившись поудобней, наконец-то заснул.

На следующий день в регистратуре сидела та же самая бабуля. Заметив нас еще у лестницы, она сразу же суетливо привстала, и я опять ощутил легкое чувство жалости к ней. Поздоровавшись с нами, она извиняющимся тоном заговорила:

– Я вчера вам сказала, что Лев Маркович в девятой палате, но его, оказывается, Григорий Викторович потом перевел, а я не знала, у меня в базе не сразу отразилось, простите, пожалуйста…

Мне стало неловко, что она так трясется перед нами, как перед важными шишками. Я не люблю, когда кто-то заставляет другого человека чувствовать себя таким крошечным и незначительным, и особенно не люблю, если этот «кто-то» – я.

Славе тоже не понравились эти ощущения. Он успокаивающе заговорил:

– Все в порядке, мы все понимаем. В какой он палате теперь?

– Первая палата за поворотом, в той стороне коридора.

Поблагодарив, мы поулыбались и еще раз повторили, что все в порядке.

«В той стороне коридора за поворотом» была дверь с закрепленной табличкой «Отделение платных услуг». Не успел я поинтересоваться у Славы, за что мы платили, как Ваня с нескрываемой иронией в голосе заметил:

– Отделение услуг по знакомству с главным врачом.

В платном крыле коридора все выглядело иначе. Не то чтобы стильно или красиво, но с претензией на это: мягкие диваны в зоне отдыха, пушистый ковер с длинным ворсом (когда-то он был белым), большие окна с широкими подоконниками и очень много света. В палату Льва вела широкая дверь из белого пластика. Слава нажал на металлическую ручку, и та легко поддалась, открывая нам вход в просторную светлую комнату.

Первое, что бросилось в глаза: огромный плазменный телик в углу под потолком. Затем: незнакомый мне цветок в горшке на подоконнике, кресло с фигурными подлокотниками, сделанное под старину, и журнальный столик. Потом наконец Лев.

При виде нас он попытался приподняться с постели, но у него не очень-то получалось: морщась от боли, он падал обратно на подушку.

– Только не дергайся, пожалуйста, – попросил Слава вместо приветствия.

Но всех удивил Ваня. Подойдя к кровати, он нащупал под ней какой-то мудреный механизм, нажал на кнопку, и изголовье, протяжно зашумев, приподнялось вверх, приводя Льва в сидячее положение.

– У меня похожая была в Канаде, – с важным видом сообщил Ваня.

– Спасибо, – ответил Лев. – Я забыл, что у меня тут особые технологии.

Слава, остановившись у подножья кровати, опустил руки на спинку и, улыбнувшись, заметил:

– Сильно же ты запал в душу Ольге Генриховне.

– Да, кстати, – заинтересовался я. – У этой симпатии есть какая-то предыстория?

Теперь, когда я собрался писать новую книгу, мне были интересны предыстории почти любых событий.