Онлайн книга «Окна во двор»
|
– Можно так? – уточнил я. Папа, быстро обернувшись назад, усмехнулся. – Можно. Я попил воды, поел печенья, почитал «Книжного вора» (меня быстро укачало), поиграл с папой в города. Мы, наверное, целый час играли, пока я не сказал: – Ростов. Потому что потом Лев сказал: – Ванкувер. – Ростов, – вяло пошутил я. А Лев опять: – Ванкувер. Все сразу стало как-то не так, настроение потухло, и играть больше не хотелось. Я опять уткнулся в книгу, хоть меня и тошнило. Я открыл навигатор в телефоне, чтобы время от времени проверять, сколько осталось ехать. На ближайшие часы это стало моим развлечением: следить, как передвигается маленький курсор по карте (это, значит, мы). Я точно помню, что оставался один час двенадцать минут, когда я поднял глаза и увидел, как из-за фуры на встречную полосу выехал седан. К тому моменту наша машина уже поравнялась с фурой, и у водителя грязно-серой легковушки не оставалось времени на обгон. Даже если бы Лев начал тормозить, он бы все равно не успел. Мы оказались зажаты: с одной стороны фура, с другой – кювет, прямо – какой-то придурок на большой скорости. Я начал лихорадочно соображать, как будто от моего решения что-то зависело: если свернуть в кювет, можно избежать столкновения, но, скорее всего, машина перевернется. Быстро оглянулся на Ваню, мирно спящего на заднем сиденье, – при перевороте он, не пристегнутый, пострадает больше всех. Я снова повернулся вперед. «Лада» неслась прямо на нас. Прямо на нас, потому что тучный мужик за рулем рассчитывал проскочить между нашей машиной и фурой. Я видел, что Лев предпринял попытку потесниться, но толку не было: слишком узкая трасса, не хватало места, мы бы начали падать в кювет. Папа вдруг сказал: – Закрой глаза. И прежде, чем я успел что-то понять, резко крутанул рулем. Я это так долго рассказываю, что кажется, будто у нас была вечность на раздумывания. На самом деле было не больше тридцати секунд: все случилось в один момент. Лев повернул руль, и завизжали шины, а мир описал дугу перед моими глазами. Меня больно откинуло к двери, затем оглушило металлическими звуками: скрежет, звон, громыхающий стук. Кажется, былеще звук бьющегося стекла. Я посмотрел вперед: через лобовое стекло проходила длинная трещина, а за ней, преломляясь, открывался вид на пшеничное поле: подмерзшие колосья безмятежно качались на ветру, словно не происходило ничего страшного. Сначала я не понял: как так получилось, что нас развернуло к полю? Потом, посмотрев направо, догадался: мы стоим поперек дороги. Мне стало совершенно ясно, что случилось, и эта ясность прошлась по моему телу удушающим чувством страха, смешавшимся с тошнотой. Я задрожал, не решаясь посмотреть налево. Что я там увижу? И готов ли я к этому? Не в силах заставить себя повернуться, я заплакал, совершенно забыв, что меня учили делать в чрезвычайных ситуациях. Я забыл, куда звонить, я забыл, как оказывать помощь, я забыл, что я старший брат. Я про все забыл. * * * Удар пришелся на левый борт машины, где находилось водительское кресло. Дверь, как гармошка, прогнулась внутрь салона, прижав Льва к сиденью. Его лицо было наклонено к правому плечу, и к губам медленно подбиралась тонкая струйка крови. Я приподнялся в кресле, чтобы посмотреть, откуда она течет, и тут же рухнул обратно: вся левая половина лица зияла кроваво-алым, словно кто-то старательно плеснул на Льва краской, и теперь даже не разберешь, что случилось. |