Книга Окна во двор, страница 196 – Микита Франко

– Давайте займемся чем-нибудь вместе, – борясь с внутренней неловкостью, предложил Лев. – Втроем. Только вы и я.

– Чем? – спросили мы с Ваней в один голос.

– А чем бы вы хотели заняться?

Мы с братом переглянулись. Я прожил со Львом уже больше десяти лет, но слабопредставлял, какой досуг с ним можно разделить.

– Можно сходить в театр, – неуверенно произнес я.

Ваня тут же отверг мою идею:

– Фу, в театре много музыки.

– А куда хочешь ты?

– Лучше в кино.

– А в кино, что ли, музыки мало?

– Смотря какой фильм!

Пока мы с Ваней спорили, где больше музыки – в кино или в театре, нас перебил отец:

– Давайте что-нибудь масштабней. Хотите куда-нибудь съездить?

– В другую страну? – тут же подскочил Ваня.

– Рекомендуют же не улетать никуда, – напомнил я.

Дело шло к середине марта – из-за неконтролируемого распространения вируса страны начали закрываться на въезд и выезд, а туристы – застревать за границей.

– У природы не бывает карантина, – заметил Лев.

Ваня обрадовался природе еще больше, чем поездке в другую страну.

– Поедем в лес?

– Почему бы и нет, – пожал плечами папа. Спросил совсем по-светски: – Вы бывали на Байкале?

Я прыснул.

– Я бывал только там, куда вы меня отвозили.

– Меня тоже не отвозили, – поддакнул Ваня. – Мы поедем на Байкал?

– Если все согласны.

– А на чем? – спросил я. – Поезд?

Лев поморщился.

– Из окна поезда жизни не видно.

– А как ты хочешь?

Ваня ответил мне таким тоном, будто я несмышленый ребенок:

– Машина, Мики! Палатки, костры и запеченная картошка!

У меня эта идея никакого энтузиазма не вызвала.

– И сколько туда ехать на машине?

Лев прикинул:

– Дня три.

– И еще обратно… – заметил я.

– Ну да, где-то неделя.

– Неделя жизни в палатках? – с нарастающей тревогой переспросил я. – Но еще холодно… Я не хочу спать в холоде и жить в грязи.

Ваня сказал со знанием дела:

– Вообще-то на обочинах стоят мотели.

Он так уверенно звучал, словно сто раз катался до Байкала и обратно.

– Мотель – идеальное место для убийства, – ответил я.

Ваня возликовал:

– Так это еще лучше!

Лев меня поддержал:

– Я тоже не люблю грязь, но, думаю, это решаемо.

Брат закатил глаза.

– Вы хреновые путешественники, вы капризули. Грязь – это наше все!

Итак, было решено: на весенних каникулах, после моего дня рождения, мы едем на Байкал. Втроем. И Слава с нами не едет. Значит, если Лев разозлится, решив утопить нас в самом глубоком озере в мире, вряд ли кто-то его остановит.

Следующим утром, когда Лев подвозил нас до дома, я попытался осторожно прояснить: к чему этот педагогический жест?

Лев, на удивление, ответил очень честно:

– Я не знаю, как с вамиобщаться. Особенно с ним. – Это он кивнул на Ваню, который, развалившись вдоль заднего сиденья, залипал в телефон.

Мне вспомнилось раннее детство, первые годы жизни со Львом – тогда, оставшись вдвоем, мы вообще не знали, что можно друг другу сказать, поэтому не говорили ничего. Перед глазами явственно нарисовалось утро воскресенья: кухня, на завтрак яичница или каша, Лев за столом читает «Мастера и Маргариту», Слава уехал по делам, во всей квартире стоит давящая тишина. Слышно только часы: тик-так.

Лев прервал мои воспоминания неожиданным вопросом:

– Какой у тебя любимый цвет?

Я растерялся:

– В смысле?

– Просто твой любимый цвет.

Я натянуто улыбнулся одним уголком рта.

– Мы знакомимся, что ли?