Онлайн книга «Окна во двор»
|
Потом, оборвав поцелуй, она сказала: – Я пришла, чтобы ты меня изнасиловал. – Зачем? Я смотрел ей прямо в глаза. Все думал: «Не исчезай, только не исчезай». Она заговорила строго, как учительница: – А разве нормальные люди пойдут ночью за взрослым мужчиной? Если я здесь, значит, я хочу, чтобы ты меня изнасиловал. – Чего? Но я не… – Поиграй с моим ротиком. И я проснулся. В четвертую и пятую ночь я не спал – не получилось. Боялся, что усну и все опять повторится. А так бы и было, скорее всего. До семи утра смотрел в потолок, не смыкая глаз, потом шел в школу, как на автопилоте. Перестал садиться за одну парту с Яриком и не позволял сесть ему возле меня. Он спросил, нагнав в коридоре: – Это из-за твоего отца? – Нет, это из-за того, что ты меня во сне насилуешь. Не смог на ходу выдумать другой причины – мозг не соображал. Ярик удивленно переспросил: – В твоем сне? – Да уж надеюсь, что не в своем. – Но это же просто сон… – Все, отстань, не подходи, – процедил я сквозь зубы. – Пока ты не появился, мне эта хрень не снилась. Я прошел вперед, оставив его позади, но, ощутив в кармане смятую пачку, остановился. Вытащил ее наружу, вернулся к Ярику: – На, твое, зажигалка внутри. Ярик, раскрыв пачку, заглянул внутрь. – А где косяк? – Догадайся. Он с минуту смотрел на меня не моргая. Потом сказал: – Бля. – Ага. Так и поговорили. Учителя в школе начали подшучивать над моей вялостью и нездоровой бледностью. Чуть что не так, сразу: «Вы, небось, в компьютерах ваших сидите до утра, а потом в школу идете. Да, Микита?» Это Ольга Владимировна сказала, когда почти весь класс пришел без домашки. Но при чем тут я? Спустя неделю такой жизни мне стало всерьез казаться, что я могу умереть. Бессонница не проходила, случайные провалы в сон оборачивались кошмарными сюжетами, несколько раз я отпрашивался с уроков и уходил в кабинет к школьной медсестре, где жаловался на предобморочное состояние и тошноту. Она сказала, что у меня вегетососудистая дистония. Еще спросила, в курсе ли родители. Я сказал «Не», а она сказала: «Ну так расскажи». Я подумал: она права, надо рассказать. В один из тех дней, когда меня раньше отпустили с уроков, я застал Славу на кухне: он, сидя за столом, что-то рисовал в графическом планшете. Бесшумно,почти на носочках, пройдя к столу, я тихо позвал его: – Папа. Стилус в Славиной руке дрогнул, линия пошла зигзагами. Мне кажется, он сразу заподозрил неладное. – Что, дитя мое? – уточнил папа с напускной шутливостью. – Мне нужна помощь. Слава отложил планшет, напряженно сцепил руки в замок и поднял на меня глаза. – Говори… Хотя нет, подожди. Он быстро поднялся, открыл шкафчик с посудой, взял стакан, налил воды из кувшина и сел обратно за стол, поставив стакан перед собой. – Теперь говори. Я, со скрежетом выдвинув табурет из-под стола, сел перед ним. – Я ненавижу секс. Не то чтобы я планировал прямо так начать, но как получилось. Слава молчал, выжидательно глядя на меня. Я не спешил продолжать, мне нужна была какая-то реакция. Не выдержав тишины, я аккуратно уточнил: – Ты меня понимаешь? – Нет, – честно ответил Слава. – Но ты продолжай. – Меня от него тошнит. В прямом смысле. Слава покивал. Для вида, наверное. – И я не понимаю почему. Не понимаю, это вообще про меня или… или вообще не про меня. Папа молчал. Я растерянно искал поддержку в его глазах. Он попросил: |