Онлайн книга «Окна во двор»
|
– Я тоже виноват, – ответил Слава. – Надо было валить из этой страны, пока он еще был маленьким, и тебя не слушать. – Ну да, теперь страна виновата. Все, кроме тебя. Все, о чем они говорили, внезапно начало раздражать меня. Их слова слиплись в один большой неотделимый комок. Государство, общество, гомофобия, надо было уезжать, а ты мне не позволил, зачем я вообще тебя слушал, зачем я подпустил тебя к нему, не было бы тебя, не было бы свадьбы, не было бы этого долбаного Артура… Господи, что за дурь? – Мне плохо, – тихо сказал я. Никто не услышал. Зачем вообще надо было становиться частью семьи, если ты этого не хотел, ты ставил мне ультиматум, или я ввязываюсь в это с тобой, или иду на хер, так шел бы на хер… Я чувствовал себя помятым, словно резиновый мяч, который проткнули и спустили. Повторил еще раз, чуть громче: – Мне плохо. Никакого толка. Они продолжали перепалку. Я чуть не плакал: ну почему, почему они меня не слышат? Я остался, потому что люблю тебя, но тебе, судя по всему, на это плевать, в тебе столько скрытого садизма, то есть, по-твоему, я садист, моральный, то приближаешь, то отдаляешь, ничего не объясняя, зовешь сюда при первой же проблеме, а потом говоришь, что все проблемы из-за меня, тогда зачем позвал, затем, что ты… – Мне плохо! – не сказал, а закричал я. Получилось громко и истерично, зато родители сразу замолчали, повернувшись ко мне как по команде. Слава тут же оказался рядом. – Мики, что такое? Я, хлюпнув носом, заплакал, слюна во рту сразу стала вязкой и противной. Сглотнув, я попросил: – Пожалуйста, хватит ругаться. Слава поднял взгляд на Льва, Лев – на Славу. Потом оба виновато опустили их обратно – на меня. Я продолжал, и у меня тоже получалась какая-то каша из слов: – Хватит, это уже невыносимо, я вас обоих люблю, я мечусь между вами, как на футбольном поле, но я не хочу быть ни в чьей команде, я… Замолчал, потому что не знал, что еще сказать. На выдохе вдруг закончились все слова. Слава принялся за старое: обнял, поцеловал в макушку, начал извиняться, но я отстранился от него. Мне это надоело. – Вот хватит, хватит меня так затыкать, – обиженно сказал я. – Разговаривайте со мной. Нормально разговаривайте. Если вы не можете меня в это не впутывать, так хотя бы объясните, что происходит. Опять какие-то переглядки, долгие такие, словно они телепатически общались, решая эту ситуацию. Потом Слава подвинул стул ближе ко мне, сел рядом. Начал он, конечно, с дебильной фразы: – Мики, ничего не происходит… – Да, вы поэтому грызетесь? – перебил я. – Из-за ничего? – У нас… – Слава, подбирая нужное слово, посмотрел на Льва. Тот подсказал: – Кризис. – Да, типа того. И мы пытаемся с этим разобраться. – Вы вместе? Нет? Я не понимаю. – Вместе, – ответили они почти синхронно. Меня немного успокоило, что хотя бы перед этим ответом они не сверялись друг с другом глазами. – Тогда почему вы не живете вместе? – Пытаемся минимизировать в вашей с Ваней жизни такие… сцены, – ответил Слава. – Вы не можете не ругаться? – У нас накопилось много невысказанных обид.Мы обсуждаем их в терапии и потом… не всегда все проходит гладко. Наконец я спросил то, что волновало меня больше всего: – Вы еще любите друг друга? – Да, – тоже одновременно. Я вытер слезы о рукав рубашки, шмыгнул носом. Сказал, вставая из-за стола: |