Онлайн книга «Окна во двор»
|
Но в тот день Ваня вытянул мягкого звереныша, сказал про него: «То ли бегемот, то ли страшная собака». Я, приглядевшись, засмеялся: – Это Муми-тролль. – Кто? – поморщился Ваня. – Муми-тролль. Из сказок Туве Янссон. – Бредовое название. Я просунул руку в окно выдачи, забирая приз. Повертел в руках, посмотрел в глаза-бусинки и предложил: – Давай бабушке его подарим? Ваня пожал плечами. – Мне все равно. Я убрал игрушку в рюкзак, чтобы не намочить на улице – с неба капала морось из снега и дождя. Мы вышли из магазина, и я сказал Ване: – Бабушка в детстве читала мне этисказки. Не знала еще, наверное, что Туве Янссон – лесбиянка. – Кто? – спросил Ваня таким же тоном, как про Муми-тролля. – Лесбиянка. Это женщина, которая любит женщин. Как гей, только… Только лесбиянка. Да, толковые словари мне лучше не составлять. Брат снова ответил то же самое: – Бредовое название. Бабушкина квартира дыхнула на нас теплом и запахом сладких пирожков. Бабушка, обрадовавшись нам, так и сказала: – А у меня как раз пирожки! Я, скинув рюкзак с плеч, сунул руку в самый большой отдел и высунул оттуда Муми-тролля. Протянул его бабушке: – Вот. Мы выиграли его для тебя. – О‐о-о! – Бабушка прослезилась от умиления. Осторожно взяла игрушку в руки, как живую. – Это та прелесть из рассказов Туве Янссон? – Да, – подтвердил я. – Она лесбиянка, – встрял Ваня. Я незаметно наступил ему на ногу, опасаясь поднятия болезненной темы, но бабушка не обратила внимания на этот неуместный комментарий. Сказала: – Проходите на кухню, я сейчас чайник поставлю. У меня, смотрите, где теперь чайник!.. На полочке… Это мне Лев сделал, чтобы столешницу не загромождать, у меня тут и так места мало! Пока она нам показывала полочку, мы разувались в коридоре и не видели этот ремесленный экспонат, сделанный руками Льва. Затем прошли на кухню. Действительно, миленькая полочка. Мы с Ваней сели за стол вокруг огромной тарелки, наполненной пирожками, а бабушка доставала кружки из шкафчика. У нее было очень разговорчивое настроение, она тараторила почти без перерыва: – Жалко, что Слава не заходит, как у него хоть дела, нормально? Как работа? Все хорошо? (Мы кивали, не успевая и слова вставить.) А то он пропал совсем, я теперь только со Львом и общаюсь, но он, конечно, мне тоже очень нравится, такой вежливый, спокойный, о чем ни попрошу – все сделает, вот у меня тут дверца отваливалась, на петлях держалась, а он прикрутил… Я ее мягко перебил: – Бабушка, ну ты же обидела Славу… Бабушка замахала руками. Я думал, сейчас начнет возражать, но она сказала: – Знаю, знаю! Я такую глупость сказала! Но вы же поймите тоже, – она, отставив чашки, села с нами за стол, – поймите меня тоже, какое было время… Она посмотрела сначала на меня, потом на Ваню, и по ее выражению лица – печальному и задумчивому – я понял, что сейчас будет какая-то долгая история. Я Славу очень поздно родила. Что там говорить, я и Юлю родила поздно, по тем меркам почти старуха – сорок лет. Личная жизнь не складывалась, я встретила Сашу, папу их, аж в тридцать восемь, представляете? У него тоже не было детей, но он очень их хотел, очень. И я хотела. Только я хотела любых, а он – сына, и точка. А родилась Юля. Он к ней даже не подходил. Все ворчал: – Был бы пацан, мы бы пошли мяч попинали… – Был бы пацан, я бы с ним на рыбалку съездил… |