Книга Окна во двор, страница 179 – Микита Франко

А в другом конфликте, между родителями, я так и не определился, в чьей я команде, и все время перебегал из одной в другую, как дезертир. Интересно, Ваня тоже себя так чувствует?

Я у него один раз спросил:

– Кто тебе больше нравится: Лев или Слава?

Мы сидели в комнате на полу, Ваня собирал из лего Трафальгарскую площадь – подарок на Новый год. Я иногда подсаживался к нему, вставлял на место одну-две детали и уходил: мне на такую ерунду усидчивости не хватает.

Этот разговор случился уже после ситуации с топором и пианино, так что я был уверен: Ваня ответит про Славу.

Но он сказал:

– Лев.

Я удивился.

– Почему?

Ваня пожал плечами.

– Он типа… Ну… Как пахан в баторе.

Звучало как что-то на тюремном. Я уточнил:

– Это кто?

– Ну это самые главные, которые бьют и вещи отбирают.

Я скривился.

– И чем тебе это нравится?

– Я бы тоже так хотел, – несколько мечтательно ответил Ваня.

– Но разве приятно, когда Лев ведет себя так с тобой?

– Ну не знаю, он сильный. И всякое умеет. А Слава как будто гей.

Я усмехнулся. Казалось, Ваня до сих пор думал про наших родителей, что они «как будто геи», а не на самом деле.

– Слава тоже сильный, – возразил я. – Сильнее, чем Лев.

Сказав это, я представил, как бегу по футбольному полю: в команду Славы.

– Гонишь, что ли? – со смешком спросил Ваня. – Он красится, и ногти красит, и вообще весь какой-то… Как девочка.

Последнее он произнес с таким презрением, что я не удержался от вопроса:

– А что плохого в девочках?

– Они тупые дуры и выпендрежницы.

– Не нравятся тебе?

– Нет! – категорично ответил брат.

– Значит, ты тоже как будто гей.

Это я специально сказал, чтобы его раздразнить. Возмущенно взвизгнув, Ваня попытался пнуть меня пяткой, но я увернулся, и он заехал по своей лего-конструкции, попал прямо в колонну Нельсона. Игрушечный монумент развалился на кусочки, и Ваню разозлило это еще больше.

– Иди в жопу, короче, – обиженно буркнул он.

– Лев бы тебе дал по губам за такие слова, – напомнил я.

– Мне пофигу!

Сжалившись, я помог ему собрать монумент обратно, а то он чуть не плакал. Потом предложил:

– Пошли к бабушке.

– А че там?

– Там бабушка. Надо навестить.

Ваня скривился, но согласился. У бабушки ему не очень нравилось.

Она никогда не говорила Ване ничего плохого, но Славе однажды сказала: «Может, тебе он и сын, но мне не внук!» И еще, мол, дело, конечно, хорошее, но «всяких там с патологиями» из детдомов подбирать надо уже после того, как заведешь своих детей, ведь главное – продолжение рода, а усыновление – тупиковый путь. «Там же ничего, ничего от тебя не будет, это же все чужое!» – вот что она говорила. Это еще когда Ваня с нами не жил, когда только оформлялись документы. А потом, уже когда Ваня пришел, бабушка себя нормально вела, иногда даже ласково, вот только брат к ней не особо тянулся, называл исключительно на «вы» и по имени-отчеству.

Ну, в общем, мы вместе пошли к бабушке. По дороге зашли в магазин, потому что Ваня разнылся, что хочет шоколадку, а в магазине стояли автоматы с игрушками, и Ваня, забыв про шоколадку, разнылся, что хочет игрушку. Я не понимал, что с ним такое в последнее время – как будто с трехлеткой приходилось иметь дело.

Но в автомат согласился поиграть. Мы и раньше так часто делали на спор: кто первым вытянет какую-нибудь игрушку. Проигрывали на них всю мелочь, чаще всего ничего не получая взамен.