Книга Окна во двор, страница 150 – Микита Франко

– А тебе самому они зачем? – неожиданно спросила она.

Я усмехнулся. Хороший вопрос. В книге «Жутко громко и запредельно близко», которую принес почитать Слава, главный герой описывал душевные страдания как «гири на сердце». Я вдруг задумался: секреты – это, наверное, тоже гири на сердце.

Поерзав в кресле, я сказал:

– У меня вчера в кругу спросили, как я начал курить, а я не ответил…

– Так… – Дина Юрьевна тоже поерзала, садясь удобней.

– Наверное, я могу ответить сейчас.

Это случилось полгода назад, в день свадьбы моих родителей.

(Я думал, тут она спросит, почему мои родители заключили брак только полгода назад, но вопроса не последовало, и, выдержав паузу, я продолжил.)

За пару месяцев до этого мы переехали в Канаду, и все сразу пошло наперекосяк. Хотя и до этого было не очень, по крайней мере у меня. Панические атаки там всякие, желание умереть… Ну, вы, наверное, в курсе, вся такая подростковая хренотень, у меня она тоже была. Этот переезд настроения мне не прибавил, хотя все такие: «О‐о-о, Мики, мы не понимаем, почему ты не хочешь уезжать в лучшую страну на планете из этой дыры…»

– Кто «все»? – уточнила Дина Юрьевна.

– Ну, родители, одноклассники, Ярик этот…

Она кивнула.

– Понятно. Продолжай.

Я не хотел уезжать, потому что… Блин, я каждый день шел на уроки, и у меня были панические атаки. У меня были панические атаки в автобусе, в метро, в школе, дома, во сне, перед сном, после сна – всегда. Я думал: как бы протянуть еще один день и не вздернуться нахрен из этой жизни. А они мне такие: «Мы уезжаем в Канаду». Так а мне какая разница, где я буду просыпаться с мыслью, как бы сегодня не вздернуться, – дома или в Канаде? Дома хотя бы все привычное, понятное, я уже к тому времени научился не вздергиваться дома, а в Канаде – все заново.

– Родители знали, как ты себя чувствуешь?

– Знали.

– Они тебе помогали?

– Да, – не без иронии произнес я. – Отец силой засунул в меня таблетки, было очень любезно с его стороны.

Это все просто предыстория, чтоб вы понимали, в каком состоянии я уехал в эту сраную Канаду. Между мной и родителями в этом вопросе была принципиальная разница: они хотели построить новую жизнь, а я даже старую жизнь не вывозил, куда еще одну? Короче, ладно.

Началось все сразу не очень, они принялись цапаться в первый же месяц: из-за денег, из-за работы, из-за всякой херни, мол, кто-то че-то там не так сказал, не туда посмотрел в 2006-м, козел такой-растакой, ну понятно, да?

Вот. И в одной такой перепалке мой отец… (Я запнулся, подбирая слова.) В общем, он ударил по лицу моего… мою… короче, другого… родителя.

(Дина Юрьевна не перебивала, и я, набрав больше воздуха в легкие, продолжил.)

Все это случилось за несколько дней до свадьбы, и ругаться после этого они стали еще больше. Никому дела до моих панических атак не было, за тем, пью я таблетки или не пью, уже давно никто не следил – я их, кстати, не пил, выплевывал, но все равно обидно, родители до сих пор не в курсе, что все колеса оказались в сливе раковины. Но в любом случае в России они хотя бы пытались, психологов искали, разговаривали там со мной, а в Канаде зациклились сами на себе, на своих отношениях, на своих проблемах, даже чисто формально не спрашивали, как дела. Я в день свадьбы сорок минут просидел в ванной, прячась от всех, но они моего отсутствия даже не заметили. Я пришел на эту идиотскую свадьбу, и единственный чел, который обращал на меня внимание, был другом моего отца.