Онлайн книга «Дни нашей жизни»
|
На самом деле почти все в тот день наводило на меня ужас. Я никогда раньше не подвергался никаким медицинским манипуляциям, у меня не брали кровь, не водили по мне датчиком, я разве что делал флюорограмму, потому что заставляли в школе, но остальное переживал впервые. МРТ выглядело самым простым, ведь ты просто лежишь, и тебя даже никто не трогает, но выяснилось, что я не выношу замкнутых пространств. Этого я раньше о себе не знал. Оказалось, что я здоров, и анализ крови у меня был почти идеальный. Я думал, это значит, что все хорошо, но после этого психотерапевт выписала мне лекарства. Я погуглил названия и испугался: не хочу пить то, что будет изменять мое сознание. Попробовал отказаться, и Слава был почти готов согласиться со мной, но Лев сказал: – Насколько я знаю, болезни лечат медикаментами. Мой протест привел только к тому, что мы в очередной раз сильно поссорились. В итоге я придумал следующую схему: лекарства нужно было принимать утром и перед сном, так что я прятал таблетку под язык и шел умываться, а в ванной сплевывал ее в слив раковины. Правда, таблетка быстро начинала растворяться во рту и горчить, так что я потомминут пять чистил зубы, чтобы быть уверенным, что ничего не проглотил. Родители не сомневались, что я пью эти таблетки, но я их не пил, и легче мне не становилось. При этом я продолжал жить в уверенности, что смогу справиться своими силами, надо только чуть-чуть успокоиться, взять себя в руки, вот выйду завтра в школу и… И у меня опять не получалось. Я попросил родителей о переводе на домашнюю форму обучения. Лев был против: – Ты решил совсем запереться в четырех стенах? – Но мне тяжело… – Ты ведь и так никуда не ходишь, ни с кем не общаешься. Тут вмешался Слава: – Я думаю, что здоровье важнее этого. – Социальная дезадаптация – это тоже болезнь, – возразил Лев. В итоге мы договорились, что я буду находиться на домашнем обучении только до конца седьмого класса, а в это время стану усиленно лечиться и не бросать занятия по баскетболу. Таков был наш компромисс. Бабушка, узнав об этом, принялась меня отчитывать: – Ты уже настолько обленился, что даже в школу ходить не хочешь… – У меня медицинские показания, – негромко, но четко сказал я. – Да какие медицинские показания! – в сердцах воскликнула бабушка. – Что это за болезни такие?! Люди войну и девяностые переживали и то не болели, а ему тут в тепличных условиях вдруг нехорошо стало! Я стиснул зубы, чтобы не расплакаться. В комнату зашел Слава и молча вывел бабушку в коридор. Что-то тихо сказал ей. – Да это все блажь! – отвечала бабушка. Слава опять заговорил негромко, а бабушка опять ответила во весь голос: – Ладно, не буду я с ним больше об этом разговаривать! Пусть только не ревет! Что за воспитание: чуть что – он сразу в слезы! А еще якобы мужчиной воспитан! Хотя ты сам не лучше, ходишь с сережками в ушах, как барышня… Она и правда больше об этом не говорила. Только зашла и попросила сходить к ней домой, прибить гвоздь в стену, чтобы она могла повесить новые настенные часы. Я пошел, а пока прибивал, четыре раза заехал себе молотком по пальцам, но виду не подал, чтобы снова не слушать про воспитание. Потом родители подкинули мне еще одну воспитательную меру. Ну, это теперь мне кажется, что она была воспитательной. Слава предложил кое-куда с ним съездить. Так и сказал: «кое-куда». Я еще спросил: |