Книга История Льва, страница 162 – Микита Франко

У бедняжки отвалился внушительный кусок лепнины, а на оставшейся, уцелевшей части, было написано: «Лиза шлюха».

- Не знаю, - с сомнением покосился Лев. – По-моему, это место выглядит самодостаточным. Рисунки его испортят.

- Оно уже испорчено, - заметил Слава.

- И ты хочешь добить?

- Это не добивание.

- А в чём смысл?

Он пожал плечами:

- Не знаю. Думаешь, смысл обязателен?

- Наверное, желателен.

- А ты делал когда-нибудь что-нибудь без смысла?

- Это как?

- Ну, просто… Из хулиганских побуждений, - хмыкнул Слава. – Правила когда-нибудь нарушал?

«Из хулиганских побуждений», блин. Как они умудрились от разговора про граффити прийти к такой опасной теме? Шаг в сторону и Лев засыплется со всеми своими «хулиганскими побуждениями», бережно хранимыми за пазухой.

Он так долго молчал, что Слава, видимо, расценил его ответ как: «Нет», и, сбросив рюкзак с плеча, уточнил:

- Хочешь попробовать?

- Что именно?

- Вандализм… Блин, - он оценивающе прошелся по внешнему виду Льва. – Ты всегда так одеваешься?

- Чаще всего, - сдержанно ответил тот.

- Это очень не подходит для вандализма.

«Мне ли не знать», - мысленно хмыкнул Лев. Слава закинул рюкзак обратно на плечо и предложил:

- Давай в следующий раз ты оденешься плохо, и мы порисуем здесь?

«Что угодно, лишь бы с тобой»

- Хорошо, я постараюсь одеться плохо.

- Бери пример с меня.

Он развел руками, как бы демонстрируя свой наряд, и только тогда Лев понял, что подтекшие смайлы (один на спине и два – на коленях джинсов), причудливые узоры и хаотичные линии Слава нарисовал на своей одежде сам.

- Ты отлично выглядишь, - искренне сказал Лев. – Я думал, так и должно быть.

- Я просто пошел на опережение, - отмахнулся Слава. – Чтобы не испачкаться в краске, когда рисуешь – испачкайся заранее.

Следующей ночью они сюда вернулись. Время суток выбирал Слава – его идея. Он сказал, это дарит особые ощущения: как будто пытаешься не попасться ментам («Хотя я никогда не попадался, даже днём», - при этом добавил он).

Льву пришлось одеться в «рабочий» прикид: джинсы, тёмная футболка, неубиваемый бомбер ещё с тех времен, когда ему было четырнадцать (тогда он был ему большой, а теперь – как раз). В тир он обычно надевал берцы: это добавляло в облик милитаризма и внушало посетителям ложное доверие – ну, будто бы он правда какой-то военный, будто бы он знает, как случайно не застрелиться из ружья (впрочем, он знал, и как специально застрелиться – тоже знал).

Славе же берцы демонстрировать было ни к чему, и он надел белые массивные кроссовки, в которых обычно бегал по утрам. Встретившись в полночь в самом начале Богданки, они обменялись приветственными рукопожатиями, Лев услышал одобрительное:«Во, теперь ты нормально одет» и они направились к зданию ДК.

На улице не было ни души, лишь изредка проезжали машины, поэтому ребята разговаривали шепотом, чтобы не нарушать тишину. Иногда Слава переходил на «кричащий шепот», потому что с возмущением рассказывал, как мама не хотела его отпускать (а он ей наврал, что идет ночевать к другу), и при этом сестра тоже наврала, что знает этого друга, но мама всё равно не поверила, и ему пришлось уходить со скандалом, и вообще «почему она обращается со мной, как с ребёнком?». Лев, слушая, завидовал ему: хорошо, когда нет отца, и можешь вот так вот торговаться, где тебе ночевать и когда приходить домой.