Онлайн книга «История Льва»
|
Слава же, будто специально усугубляя его состояние, переместил свою руку на талию Льва, и шепотом, прямо на ухо, сказал: - Давай я тебе помогу. «В смысле? С чем поможешь?», - запаниковал Лев, не сразу сообразив, какая помощь имеется в виду. Когда он почувствовал, как палец Славы давит сверху на его палец, пшикая краской на стену, он ощутил смесь облегчения и разочарования: «Фух, всего лишь с рисунком» и «Блин, всего лишь с рисунком». Слава вёл по стене его рукой, что-то вырисовывая, а Лев, вяло придерживая фонарик, даже не следил. Ему хотелось расслабиться в его руках, отпустить себя и растечься, как лужица. Он думал: «Хорошо, что сейчас темно и ничего не видно».И ещё: «Интересно, если я сейчас резко сниму маску, развернусь и поцелую его – что он сделает?». И ещё: «Нет, я не буду ничего делать, я – шаолиньский монах». Он заметил, что Слава нарисовал его рукой голову льва: мультяшную такую, типа Львёнка из «Львёнка и Черепахи». Когда голова стала выглядеть совсем законченной, Лев мысленно взмолился: «Нет, пожалуйста, не отпускай меня, давай ещё так постоим!». Но Слава, отняв свою руку, сделал шаг назад. Сразу стало очень холодно. Сняв маску, Лев повернулся к нему и глупо сказал: - Очень красиво. Слава хмыкнул: - Это ты нарисовал. - Я бы так не смог, - улыбнулся Лев. Эта их внезапная близость что-то изменила, но Лев не мог понять, что именно. Слава стал какой-то другой, неожиданно помрачневший: сунул руки в карманы джинсов и посмотрел в сторону. - Всё нормально? «Чёрт, а если он что-то заметил, решил, что я тупое похотливое животное, ну да, всё правильно, я такой и есть, чёрт, чёрт, чёрт, никакой я не монах, я даже не могу ничего скрыть…» - Да, - перебил Слава его мысли. – Дашь маску? Я порисую. Он решил дорисовать Львёнка целиком – с жёлтым тельцем и хвостом-кисточкой. Лев сел неподалеку, прислонившись к стене, и подсвечивал стену фонариком. Он старался не смотреть, как приподнимается футболка Славы каждый раз, когда тот высоко задирает руку. Они снова болтали об ерунде: учебе, фильмах, музыке, и, кажется, та странная заминка, образовавшаяся после их соприкосновения, прошла. - Слава, - позвал Лев. – А когда у тебя день рождения? - Девятнадцатого апреля, - глухо ответил тот из-под маски. – А что? Девятнадцатое апреля было пару недель назад. Это ужаснуло Льва: неужели ему исполнится восемнадцать только через одиннадцать месяцев? Признаться, он надеялся на месяц, два, максимум три. Как мучительно долго, даже для шаолиньского монаха, который терпел пять лет. - С прошедшим, - буркнул Лев, закрывая глаза, потому что не обращать никого внимания на эту щель между Славиной футболкой и поясом джинсов стало совершенно невозможно.
Ещё ни одну сессию он не закрывал так плохо. Он никогда не получал ниже четверки за экзамены, а теперь особенно отличился: за акушерство, гинекологию и инфекционные болезни получил тройки, а с психиатрией отправился на пересдачу и потерял право получать стипендию на следующие полгода. Такой исход хотьи расстроил Льва, но не удивил (разве что в хорошем смысле: он был морально готов к пересдачам по всем предметам). Из-за этого дурацкого Славы ему некогда стало готовиться к экзаменам. То есть, либо правда некогда, потому что он занят важными делами (рисует на стенах, смотрит с ним фильмы и ходит гулять), либо время есть, но он лежит на кровати и прокручивает в голове романтические сюжеты: как они поцелуются, как они займутся сексом, как они будут жить долго и счастливо. |