Онлайн книга «История Льва»
|
Поэтому он просто спросил: - Куда пойдём? - Ты бывал на Богданке? - Богданка? - Улица Богдана Хмельницкого, - пояснил Слава. – Это недалека от меда. - Видел, - кивнул Лев. – Но я в ту сторону не ходил. А что там? Слава виновато пояснил: - Как настоящий петербуржец ты, наверное, будешь смеяться, но правая сторона этой улицы напоминает мне Питер. - Только правая? – усмехнулся Лев. - Только правая. В левую лучше даже не смотреть. Улице Богдана Хмельницкого до Петербурга было далеко – это правда. Но в сравнительной степени, если прикинуть, как сильно Новосибирск в принципе далёк от Петербурга (не только по расстоянию, но и по степени культурного и исторического наследия), улица Богдана Хмельницкого и вправду напоминала вырванный участок другого города. На ней была историческая застройка – настолько историческая, насколько мог себе позволить Новосибирск – годов пятидесятых, может быть, даже сороковых. Лев разглядывал фасады грязно-зеленых домой (которые, по всей видимости, имели непосредственное отношение к сталинскому ампиру), всматривался в лепнину с элементами советской символики и вздыхал, когда натыкался взглядом на пластиковые балконы, соседствующие рядом с ажурными балкончиками. Услышав его тяжелые вздохи, Слава сказал, будто утешая: - Ничего, там дальше будет дворец в стиле палаццо. «Дворцом в стиле палаццо»оказалась желтая прямоугольная коробка с торчащей башенкой. Эта коробка-палаццо соседствовала с домом культуры – ещё одним сталинским арт-объектом, отличившимся мощными колоннами. Слава выжидательно посмотрел на Льва: - Ну как? - Ничего, - кивнул тот. – У нас в Петербурге станция метро в таком здании. Он тут же пожалел об этой шутке: может быть, с ним так нельзя? Может, он из тех, кто очень переживает за вид своего города в глазах приезжих? Но Слава, рассмеявшись, согласился: - «Балтийская», да? - Да! - удивился Лев его догадке. – Я её и имел в виду. - На самом деле, я другое хотел показать, - сказал Слава. – То, что за ним. Слава кивнул, увлекая за собой к колоннам, и Лев двинулся следом. Он специально шёл чуть позади и сбоку, чтобы исподтишка разглядывать Славу: смотрел, как тот опускает ресницы, когда что-то задумчиво рассказывает, как время от времени улыбается (Лев шел по левую сторону, но представлял, как в эти моменты проявляется ямочка на правой щеке). На Славе была тёмная джинсовка с желтым смайлом на спине – сейчас этот смайл закрывал рюкзак, но позавчера, выходя из клуба, Лев его разглядел. Время от времени Слава закатывал рукава, обнажая тонкие кисти рук с плетеными и цепными браслетами, а когда рукава сами по себе опускались вниз, Лев думал: «Подними их ещё раз». Задний двор дома культуры поразил Льва своей зловещей красотой. Они словно оказались в настоящей парадной заброшенной графской усадьбы с лестницами, колоннами, балкончиками и крылечками. С обратной стороны фасад дворца не был отреставрирован и под облупившейся краской проглядывалась пусть и не такая далекая, но всё-таки эпоха. На каждый элемент эпохи – от лестничных перил до покосившегося фонтана – налагались элементы современности в виде граффити, матерных надписей и примитивных рисунков. - Надеюсь, здесь ты не рисовал, - произнёс Лев, оглядываясь. - Не, - покачал головой Слава. – Но я бы хотел. Например, на ней, - и он указал на колонну рядом с лестницей. |