Онлайн книга «История Льва»
|
Когда он только вернулся в Новосибирск, он связался с Пелагеей старым методом: звонил домой до тех пор, пока трубку не взяла сестра. Коротко объяснив, что вернулся в Россию, он попросил её завести почтовый ящик и держать связь таким образом. С тех пор они, в основном, переписывались и время от времени созванивались: он вздрагивал, не узнавая её голос – так быстро её детские, чуть капризные интонации приобретали взрослое звучание. Она присылала фотографии и каждый раз это было знакомство с какой-то новой Пелагеей: сестра взрослела, менялась, превращалась в девушку, а он ничего этого не видел. Выслушав его аргументы, Карина спросила: - А тебе что, нужен обязательно ебанутый? - Нет, просто… я боюсь ему навредить. - А кому не побоишься? Ебанутому? - Да причём тут это? - Просто не понимаю твою логику. - А я – твою, - огрызнулся Лев. Карина грустно вздохнула: - И что, если он позвонит сам, ты ему откажешь? - Да, - ответил Лев, ничуть не сомневаясь. Когда спустя час он действительно позвонил, Лев стремительно взял телефон (весь день он держал его под рукой, перенося из комнаты в комнату) и, стараясь звучать прохладно-отрешенно, ответил: - Да. - Привет! – сердце пропустило стук. – Не хочешь погулять зав… - Хочу, - ответил он быстрее, чем Слава договорил. И порадовался, что Карина уже ушла, что не стала свидетельницей его позорной капитуляции. На следующей день он погладил уже отглаженную рубашку, уложил волосы гелем, надушился сандаловым одеколоном и, пять раз посмотрев на себя в зеркало перед выходом, отправился к Славе. Они договорились, что он зайдёт за ним, будет ждать у подъезда, и теперь, при свете дня, ему выдалась возможность разглядеть Славин двор получше. А посмотреть было на что, детская площадка представляла собой образец народного творчества: беседка, разрисованная мультяшными героями, железная горка в стиле «Звездной ночи» Ван Гога, старые, советские, уже погнутые лесенки неестественно красочные для своего плачевого состояния. Нижняя часть панельного дома тоже была изрисована: травкой, букашками и цветочками. Каждый цветочек оказался разным: ромашка, одуванчик, ландыш, василёк… Лев всматривался в них, проверяя, сможет ли вспомнить школьный курс ботаники (ведь столько учил!), и сам не заметил, как рядом с ним появился Слава.Театрально прокашлявшись, привлекая его внимание, парень с гордым видом сообщил: - Это я нарисовал. - Я так и подумал, - ответил Лев, отвлекаясь от разглядывания стены. На самом деле, он ничего не успел подумать, но ни капли не удивился. - Соседи, наверное, счастливы, что живут с тобой в одном доме, - заметил Лев. - Нет, - фыркнул Слава. – Когда я разрисовывал беседку, а потом ещё и дом, к маме несколько раз приходили жаловаться. - За что? – не понял Лев. - Ну, типа это хулиганство. Он ещё раз оглядел детскую площадку, утыканную железным инвентарём, который даже в Лёвином детстве считался устаревшим, и справедливо заметил: - Да оно ж всё было стрёмным. Слава только пожал плечами. - И что им говорила твоя мама? - Она говорила идите нахрен. Лев хотел похвалить: «Крутая мама», но сдержался: лучше поменьше говорить всяких слов-ловушек, которые могут привести к встречным вопросам: «А какая у тебя?» или «А где твоя?» или, что ещё хуже, «Расскажи о своей семье». |