Книга Смертная, страница 92 – Мария Сакрытина

– Не знаю, моя госпожа.

– Ну-ну. А за царевича почему просила?

Я снова сглатываю, а госпожа вдруг поворачивается к подоконнику. Там сидит дух – та самая птица. Мокрая, взъерошенная. Она склоняет голову перед богиней и торжественно, вовсе не по-птичьи, басом говорит:

– Великая госпожа, позвольте приветствовать вас и передать весть от моего хозяина!

Госпожа Шамирам меняется буквально на глазах. Усмешка исчезает, лицо застывает – она выглядит совсем иначе, когда выпрямляется и, гордо прищурившись, отвечает:

– Не позволю. Уходи.

– Госпожа… – голос духа звенит от мольбы.

– Уходи.

Он, конечно, повинуется. Я смотрю, как он летит под дождем – струи превратились в капли, солнце уже рвет тучи. Время для радуги.

– Надо же, – задумчиво говорит Шамирам, – он и правда ушел.

– Конечно, госпожа. Однако господин Дзумудзи будет недоволен, – смиренно замечаю я.

Богиня пожимает плечами.

– И что? Я недовольна уже сейчас.

– Великий господин накажет посланца за ваш ответ, – зачем‐то говорю я, думая: «А ты сейчас накажешь за эти слова меня».

Но госпожа Шамирам выглядит удивленной и даже как будто испуганной.

– Накажет? Как?

– Не знаю, моя госпожа. Но господин Дзумудзи… Он повелитель бури. И он жесток. – Я запинаюсь. И поскорее добавляю: – Но справедлив.

Госпожа Шамирам отворачивается к окну, ее взгляд скользит по саду, словно она ищет там духа.

– Да, я хорошо запомнила его вихрь, – задумчиво говорит она. Потом, помолчав, деловито спрашивает: – Кстати, можешь сказать, что тогда произошло? К чему была эта показательная сцена с бурей?

– Моя госпожа? – Богиня, слыша обращение, вздыхает, но не говорит ничего, и я продолжаю: – Вы приказали господину Дзумудзи покинуть ваш город. Простите, госпожа, но это все, что я помню.

Богиня хмурится.

– Я приказала?

– Да, госпожа. Вы воспользовались словом.

– Словом, – повторяет госпожа. – Каким еще словом?

О нет, это точно игра. Не могла же она приказать – и не помнить о своей власти?

– Госпожа, слово великого бога меняетмир.

– Что, прям любое?

– Нет, госпожа. Только слово.

– Ах, ну если слово! – насмешливо восклицает госпожа. – Сделаю вид, что поняла.

– Простите, моя госпожа, за неуклюжее объяснение. Слово, подкрепленное волей великого бога, – закон для всего сущего. Вы приказали господину Дзумудзи исчезнуть из вашего города, поэтому он шлет посланцев, ибо не может предстать перед вами сам.

Госпожа Шамирам хихикает.

– Ну да. Конечно. Не может. Знаешь, Лииса, у меня постоянно такое чувство, словно я участвую в представлении, но не знаю ни роли, ни слов. Вот бы кто‐нибудь мне их объяснил. – И со значением смотрит на меня.

– Моя госпожа, простите, но я не понимаю, чего вы хотите от вашей недостойной слуги.

Она вздыхает и разочарованно отворачивается.

– Естественно. Ничего, Лииса. Забудь.

– Как прикажет великая госпожа.

Госпожа Шамирам морщится, словно в раздражении, и проходит к двери, за которой ее уже ждут жрицы.

Позже, перебирая платья – госпожа Шамирам может делать это, кажется, часами, – она спрашивает у прислужниц:

– Эти сандалии – что за странные существа у них на подошвах?

– Это боги Земли Черного Солнца, великая госпожа, – смиренно отвечает старшая из жриц.

– Правда? – Госпожа кусает губу, потом интересуется: – А сандалий без рисунка здесь нет?

Конечно, есть. Как и льняное платье «попроще», в котором госпожа кажется еще прекраснее, хотя разве это возможно?