Книга Черная овечка, страница 107 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Бриа бросается в коридор, ведущий в спальни, но я хватаю ее за талию, и она взвизгивает. После библиотеки у меня нет никаких сомнений в том, что она может уложить меня на задницу, если захочет, но она только извивается, делая мой невероятно твердый член еще тверже. Я поднимаю ее на ноги, все еще держа клубнику в поднятой руке, и несу к раскладному дивану в гостиной, где опускаю ее на подушки.

— Ты помнишь свое стоп-слово? — спрашиваю я, сжимая бедра Брии, раздвигая колени и свободной рукой опуская ее вниз на лопатки. Она кивает, коварная улыбка все еще озаряет ее лицо. Ее спутанные волосы разметались по серой обивке, кожа раскраснелась и сияет. Мрачный смешок срывается с ее губ, когда она извивается в моих объятиях. Она никогда не выглядела болеекрасивой.

— Хорошо. А теперь давай, детка. Открой свой прелестный ротик и позволь мне угостить тебя сладким.

Бриа просто хихикает, и мое сердце разрывается надвое от непреодолимой потребности заставить ее сделать это снова. Я отправляю клубничку ей в рот, она вертит головой во все стороны. Взбитые сливки и сироп капают на ее кожу и оставляют дорожку на щеке, которую я наклоняюсь и слизываю медленным движением языка.

— Ты подаешь ужасно плохой пример, Илай Каплан, — говорит Бриа, когда мне удается провести капелькой взбитых сливок по ее губам. Я не упускаю из виду заминку в ее дыхании, когда слизываю его. — А слыша подобное от меня, это многое значит.

— В таком случае, ты можешь просто сдаться, — я откусываю кусочек клубники и держу его на языке, наклоняясь и прижимаясь к ее губам. Ароматы кофе и зубной пасты смешиваются со сладостью, когда я убеждаю ее открыть рот. Когда она наконец делает это, я запихиваю ей в рот кусочек клубники, и она вздыхает от восторга.

— Хорошая девчонка, — говорю я, отстраняясь, и она улыбается. Я прикован к движению ее губ, когда она жует и глотает. Она высовывает язык, чтобы взять еще кусочек. Когда я двигаюсь, чтобы положить пальцами оставшуюся ягоду ей в рот, она качает головой и переводит взгляд на мои губы. — Я беру свои слова обратно. Злая девчонка.

По ее лицу расплывается коварная улыбка.

— Дай мне еще кусочек, и я буду хорошей.

Я издаю недоверчивый смешок.

— Не верю, что ты хоть раз в жизни была хорошей.

Я откусываю еще кусочек клубники и наклоняюсь, целуя Брию с возрастающей силой, пока она не смягчается, позволяя мне передать ей фрукт. Но поцелуй уже разжег пламя, пылающее между нами. На этот раз остановки не будет.

Я бросаю оставшуюся ягоду куда-то в другой конец комнаты. Прерываю наш поцелуй, чтобы прижаться губами к ее подбородку, а пальцами — к ее рту. Она слизывает сироп и сливки с моей кожи. Она сосет мои пальцы, я кусаю ее за шею, и она сосет только сильнее.

— Ты же сказала, что будешь хорошей, — шепчу я, прежде чем прикусить мочку ее уха, мои пальцы расстегивают пуговицы ее рубашки.

— Ошиблась, — говорит Бриа сквозь стон, когда я целую ее в шею.

— Ты не только солгала, но и надела блядскую рубашку с тысячей крошечных пуговиц. Что за хрень? — я перестаю возиться с рубашкой и откидываюсь назад, чтобы порвать ее, пуговицызвякают по полу, открывая кружевной корсет кремового цвета с золотой окантовкой. Боди уходит под ее джинсы, демонстрируя дразнящее мастерство, которое мне хочется разорвать зубами.