Книга Черная овечка, страница 108 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Какое-то мгновение я не могу пошевелиться.

Самая ошеломляющая, самая хитрая, самая красивая, гениальная и жестокая женщина, которую я когда-либо знал, лежит в ловушке под моими коленями. Она играет в каждую игру и выигрывает. И вот она здесь на следующее утро, сладкая, как сироп, оделась, как гребаная богиня. Я провожу рукой по лицу и прикрываю рот, чтобы мои признания не сорвались с губ.

— Господи Иисусе, Бриа. Что ты со мной делаешь?

— То же, что и вы со мной, доктор Каплан, — говорит она с улыбкой, которая исчезает так же быстро, как и появляется, оставляя после себя жар и желание. — Выпускаешь меня из моей клетки.

Резкий вдох наполняет мои легкие.

Я теряю себя в следующем ударе своего сердца.

Пальцы Брии в отчаянии тянутся к моему поясу, когда я расстегиваю пуговицу на ее джинсах и стягиваю их вниз по ногам, обнажая золотой узор из ленточек корсета, не закрывающие киску. Я стягиваю с нее штаны и бросаю их на пол, в то время как она сжимает и поглаживает мою эрекцию, прижимая меня к своим шелковистым складочкам.

Мои руки обхватывают лицо Брии. Я наблюдаю за каждым изменением выражения ее лица, когда толкаюсь в нее. Необходимость. Желание. Жажда. Боль и удовольствие.

— Вот так, — это все, что я могу сказать, когда провожу рукой по ткани, обтягивающей ее тело. Я прослеживаю линию декоративной окантовки, которая огибает ее бедро, когда скольжу внутри нее. — Да.

— Ненужная ткань, — соглашается она кивком, сопровождая свои слова затаенным стоном, когда я вхожу ровными толчками, проникая все глубже и глубже, пока она не берет меня целиком. Если у нее что-то болит из-за вчерашнего вечера, то она виду не подает. Ее глаза закрываются, и между бровями появляется складка, и я вижу только блаженство, кайф и потребность, без вопросов. Так я и делаю. Я двигаюсь длинными, скользящими движениями и пожираю губами каждый дюйм ее кожи, который только могу.

— Прикоснись к себе, — шепчу я, опуская одну из ее рук вниз между нами. Она начинает обводить свой клитор, и я откидываюсь назад, чтобы наблюдать, запоминая нажим и движения, которые она использует. Я хочу знать, что ей нравится больше всего, и запечатлетьэто в своей памяти. С каждым кружащимся, закручивающимся в спираль прикосновением я приближаюсь к забвению. Мои мышцы уже вздрагивают от желания излиться в нее. Меня выводит из себя, смотря как Бриа в утреннем свете трогает себя в этом смехотворно сексуальном белье. Она смотрит мне прямо в глаза и прикусывает губу со всхлипывающим стоном.

— Близко?

Бриа кивает.

— Хорошо, черт возьми. Давай, детка.

Складка между бровями Брии становится глубже. Ее пальцы сильнее вдавливаются в плоть, движения теряют свою плавность, ее мышцы начинают сокращаться. Глаза стекленеют, но они все еще смотрят на меня. Ее спина выгибается подо мной, вены и сухожилия пульсируют и напрягаются на ее шее. Я изо всех сил пытаюсь сдержаться, когда каждое трепещущее сокращение оргазма Брии сжимает мой член и умоляет освободиться. Когда я уверен, что она насладилась каждой секундой удовольствия, которое только могла получить, я выхожу и поднимаю ее в сидячее положение, усаживая ее на колени так, что моя блестящая эрекция близка к ее губам.

— Ты же не собираешься отпустить какую-нибудь ужасную шутку насчет своего завтрака, правда? — спрашивает Бриа, когда ее ладони скользят вверх по моим бедрам. Я держу основание своего члена одной рукой, а другую запускаю в ее волосы.