Книга Хранитель Моста влюбленных, страница 26 – Светлана Садырина

– А мы тоже знаменитые! – решил похвастать младший.

Йося приоткрыл глаз, давая знать, что слушает, чтобы сделать приятно мелкому. И тот, польщенный вниманием, начал рассказывать:

– Вот наш прапрапра… – начал перечислять он.

А старший весело помог:

– Хрен знает какой прадед!

Кошка-мать, не выпуская когтей, дала ему лапой по макушке, и он поправился:

– Наш прадед в пятом поколении!

Младший продолжил рассказ:

– Наш прадед в пятом поколении во время Великой Отечественной из Тюмени был отправлен в Ленинград.

Старший, не удержавшись, встрял:

– Спасать город от крыс! Их из-за голода во время блокады жуть сколько там расплодилось. Ну и популяцию кошачью восстанавливать.

Но брат его перебил:

– Из Сибири, местные говорят, пять тысяч наших отправили.

Йося прикинул и спросил:

– Так если вашего хрен знает какого, – и он осекся под взглядом кошки-матери, которая выпустила коготки, – вашего прадеда в пятом поколении выслали, вы почему не в Ленинграде родились?

Младший, запрыгнув на скамейку к Йосе, поспешил объяснить:

– Так наша прапрапрабабка в том же поколении в Тюмени осталась. Она и деда не хотела отпускать, да он тайком сбежал. Бабка когда догадалась, а это к завтраку вышло – его миска со сметаной осталась полной – кинулась на вокзал, а поезд уже тронулся. Бабка бежит, а дед из окна лыбится, лапой машет и кричит – «Муська, не грусти, я буду помнить о тебе, пока свой долг выполняю!»

– Занятная история, – признал Йося.

А сам подумал – надо изучить родословную этого рыжего гуляки. Никак родней приходится. А то в кого они с папашкой такие плодовитые.

Высокая и тощая, как палка, Кикимора, одетая в спортивный костюм, прыгала, активно размахивая в стороны руками. Длинные зеленые лохмы с фиолетовыми прядями были собраны в пучок на затылке.

– Раз-два, раз-два, – бодро считала она, занимаясь аэробикой.

Выполнив несколько энергичных упражнений, Кикимора попыталась сделать мостик. Когда она поднимала корпус, раздался хруст костей, и у спортсменки заклинило спину. Громко охая, она кликнула Водяного, который за умеренную, как считала она, плату – бочку бражки, предавался в деревянном корыте, стоящем в углу бани, водным процедурам.

Заманить Водяного было нелегко, да и не сдался ей вредный хрыч, но самый лучший хмельной напиток делал он.

– На кой мне твои ванные, – не хотел уступать ей речной дух, когда она пыталась сговориться на бочку. – Я в Туре каждый день задаром плюхаюсь.

На что Кикимора не замешкалась и пообещала ему полезную процедуру с морской водой.

– Как на курорте – солененькая-солененькая, – уговаривала она. – Для здоровьица – лучшее средство. Кожицу очищает, нервные клеточки успокаивает.

– Знаешь, хитрая, на что давить, – угрюмо согласился Водяной, услыхав про клеточки.

Нервные клеточки требовалось срочно восстанавливать. Тура который год стремительно мельчала, ее уровень достиг исторического минимума. Чиновники собирали заседания и задумчиво терли лбы, ученые выдвигали теории о причинах природного катаклизма, журналисты нагоняли жути, обещая скорый апокалипсис, а особо тревожные тюменцы запасались бутылями с водой и искали подходящий для переезда город. А все шишки от Лисы с Бобром сыпались на Водяного.