Книга Хранитель Моста влюбленных, страница 22 – Светлана Садырина

Хранитель сжал виски и замычал от боли.

– Во, и тебе тоже. Ну, давай по классике, – предложил Йося. – Ща Руська примчит.

И хохотнул:

– Кандидата в утопленники рассматривать.

Кот вытянул лапы и принялся вылизывать кофейную пенку из стаканчика, подобранного Хранителем, заинтересованно поглядывая на парочку. Бубнила с мужем дошли до середины моста, когда над ними стала кружить белая голубица.

– Начинается, – довольно протянул Йося, запустив лапу в стакан и слизнув с нее любимое лакомство.

– Ай, – вскрикнула женщина, уставившись на свой рукав, на котором оказался птичий помет.

Она стала рыться в сумочке в поисках платка.

– Давай помогу, – предложил патлатый, – вынув из кармана смятую салфетку.

Бубнила взяла ее из рук мужа.

– Я сама!

– Вот видишь, – вспыхнул он. – То ты недовольна, что я не проявляю к тебе внимания, то ты все сама! Так ты определись – сама или как.

Кот, доев пенку, резюмировал:

– Осечка вышла.

– У меня осечек не бывает! – прощебетала рядом приземлившаяся голубица.

Хранитель стал тяжело дышать. Йося покосился на него, после чего предложил птице:

– Может, патлатого обгадишь?

– Ну не – не два же раза в день. Я девочка! – возмутилась Руська.

– Эх, – вздохнул Йося, – опять на моей харизме выезжать.

Он поднялся с асфальта и, жалобно мяукая, побежал в сторону пары, которая продолжала ссориться. Супруги не обращали на животное никакого внимания, и Йося, чертыхнувшись, начал тереться о штанину патлатого, отодвигая от себя лапой собачонку. На всякий случай он втягивал живот – голодаек чаще жалеют.

– Вот привязался! – недовольно выдал мужчина, отодвинув носком ботинка от себя бродягу и схватив на руки своего питомца.

– У тебя есть хоть капля сострадания! – сердито кинула Бубнила.

Она опустилась на корточки и поманила:

– Кис-кис-кис, иди сюда, котя, не бойся.

– Мила, – одернул ее Вадим. – Хватит жалеть всех убогих, у нас есть животное в доме.

– Как можно выбирать – жалеть или не жалеть! – взорвалась женщина, резко распрямившись. – Сострадание или есть в тебе, или его нет. А в тебе, похоже, ни капельки!

Затем она снова попыталась приманить кота, но тот дал деру, напоследок промяукав:

– Сам убогий! Чучело лохматое!

Бубнила резко развернулась и быстрым шагом направилась к мостовой, патлатый держался чуть поодаль. Йося бухнулся рядом с Хранителем. Тот закатил глаза и тяжело дышал, а голубица тюкала его в лоб, чтобы вернуть в сознание.

– Слышь ты, рыбина в перьях, – крикнул он ей, щупая пульс у товарища, – собирай фэмили совет, сами не справимся.

Та непонимающе на него уставилась, а он скривил морду, но объяснил:

– Семейный! Чукча ты водяная. И бабку, бабку ищи – на крайний случай мост херакнем, она знает как!

Голубица зло глянула, но взвилась в небо и стремительно скрылась за крышами домов.

Первые лучи солнца озарили набережную. Уставшая под утро Русалка перестала бултыхаться и, помахав Хранителю блестящим хвостом, нырнула под воду. На нижний ярус спустился дворник с мусорным мешком и медленно пошел вдоль парапета, собирая пустые бутылки и фантики. Он что-то бормотал себе под нос и поглядывал на реку – ему привиделась большая щука. Ей-богу, метровая, кому скажи – не поверят, пыхтел он. Но сколько не смотрел, так больше и не заметил громадную рыбину.