Книга Хранитель Моста влюбленных, страница 19 – Светлана Садырина

Тот снова завизжал, и тут вмешался Йося.

– Да малахольный он. Куда ему до такого… колорита! – и кот покосился на бабусю.

– Малахольный, малахольный! – запищал крыс.

А бабуся, сделав пальцами сердечко и адресовав его ревнивому кавалеру, попросила:

– Да не серчай, душа моя, простим оторву!

Болотник пшикнул на грызуна и расцепил пальцы. Фроська бросилась помогать упавшему Прохору.

– А папашка ваш хде? – поинтересовалась бабуся.

– Папашка наш шибко занят, – ответил Бродник.

– А то, – встала на его защиту мать, – два моста – это не хухры-мухры.

И запричитала:

– Бедолажный он у меня, ох, бедолажный. И в каку беспутную родню такой трудохолик!

Бродник пожал плечами: дескать, знал бы эту скотину, сам отлупил. И принялся пластать бутерброды – шмат колбасы, шмат сыра, шмат колбасы, шмат сыра. Потрепанный Прохор с Фроськой начали разливать чай. Первым фарфоровую кружку схватил Йося.

– Аккуратнее лапами! – завопил крыс. – Купеческий сервиз – подотчетный!

– Прошка, не кипиши – на духа спишут, – небрежно отмахнулся гость и начал швыркать.

Компания уселась вокруг стола и принялась дружно чаевничать. Бабуся жевала с наслаждением, причмокивая и прикрывая от удовольствия глаза, а Болотник подсовывал ей самые высокие бутерброды. Хранитель, потерявший в последнее время аппетит, хлебал только чай. Фроська носилась между стульев и подбирала крошки, тут же стаскивая их в норку. Йося, не стесняясь провинциальной интеллигенции, вытер руки о скатерть и затянулся сигаретой.

– Тухло тут у вас, – озорным тоном выдала бабуся.

И, обратившись к Болотнику, попросила:

– Давай, Свистулечка! Дуй!

– Как пожелаешь, Бусечка, – ласково протянул он и приложил к губам дудку.

Бабуся выскочила в середину комнаты и пустилась в пляс, распевая частушки. Прохор трусливо шмыгнул под буфет.

– А я милого цалую, а я милого люблю, – голосила бабка. – На друхую глаз положит – я в болоте утоплю! Ух!

– Ух! – подхватил соскочивший со стула Йося и звонко шлепнул себя по ляжке.

А бабуся, подмигнув, зыркнула на Болотника – дескать, мотай на ус. Тот втянул уши и продолжил дудеть.

– Милый, че ты, милый, че? Че хлядишь так горячо? Не хляди так горячо, а цалуй меня в плечо! Ух!

– Ух! – не отставал кот.

Йося подхватил бабусю под руку, и они стали кружиться.

– Я тебя на сеновале, мой миленочек, ждала! Тебя с девкой увидали, и слетела голова! Ух!

Бабуся, тряхнув полами юбки, лихо подпрыгнула, и раздался оглушительный треск. Половицы не выдержали под весом плясуньи, и та по пояс провалилась под пол.

– Хорошо посидели! – прокряхтела она, сдувая пыль с щек.

– Бесподобно, – признал Йося, галантно протянувший ей лапу, но тут же отодвинутый Болотником.

Прохор, схватившись за голову, причитал под буфетом, оценивая ущерб, нанесенный купеческой усадьбе. Вызволенная ухажером из западни бабуся расправила многочисленные бусы и двинулась на выход. Йося прихватил со стола оставшиеся бутерброды, Хранитель поправил покосившийся портрет, висящий на стене, а Бродник расшаркался перед Фроськой, сунув ей в лапки сухой колосок, который он вытащил из стоявшей на подоконнике вазы.

Гости скрылись за дверцей, и вылезший из укрытия крыс с облегчением бухнулся на половик. А из потайного хода доносилось:

– Я красива, я пригожа, девка хоть куда я! Только ты не вышел рожей, забирай друхая! Ух!