Книга Чернила и кровь, страница 84 – Мэй

– С чего ты взял? – оскорбился Айден. Хотя именно это он и собирался делать. Ну, может, вечером почитать что-то развлекательное.

– Потому что ты храмовый мальчик! Молитвы не твердишь, но считаешь, что надо учиться.

– Что плохого в учёбе?

– Ничего. Если она чередуется с отдыхом. Собирайся!

Горестно вздохнув, Айден опустил ноги со столика и поднялся. На самом деле прокатиться и отдохнуть будет действительно неплохо, эссе сдавать только после Праздника рябины. Но Айдену не хотелось признавать, что Николас прав, и это храмовая привычка, где их заставляли учиться и зубрить молитвы.

– Это ты на конюшню с утра пораньше наведался? – спросил Айден.

– К миссис Тилкот.

– Кто это?

– Заведует хозяйственными делами Академии. Конюшня рядом.

– Зачем она понадобилась?

– Чтобы взять для тебя вот это.

Вытащив из кармана вещицу, Николас положил её на столешницу. Это был браслет. Тонкий серебряный браслет в виде кинжала.

– Знак того, что ты студент Академии, – заявил Николас.

Осторожно взяв браслет, Айден повертел его в руках, рассматривая искусно сделанную гарду и льющееся лезвие. Украшение выглядело нарочито грубоватым. Но главное, это действительно знак принадлежности. Он – часть Академии, часть местных студентов. Он больше не храмовый служка.

– Можем его зачаровать, – предложил Николас.

– Спасибо. Для меня много значит его наличие. Но зачаруем потом. И надену потом. Когда разберусь с убийцами Конрада.

Бережно огладив браслет, Айден убрал его в карман. Надеть сейчас казалось… он ещё не готов.

– Лучше зачаруем твой, – сказал Айден.

– В смысле? – Николас растерялся. – Зачем мой?

– Твой давно пора зачаровать.

Николас по-прежнему был растерян. Задрал рукав, рассматривая свой браслет.

– И как ты хочешь его зачаровать? Какими чарами?

– А какие ты хочешь? Я думал о лёгком обезболивающем. Для твоей головы пригодится.

– Ох…

– Плохая идея?

– Нет, что ты, наоборот! Отличная.

Сняв браслет, Николас нерешительно положил его на столик, будто ожидал, что Айден может передумать. Тот первым сел, осторожно поднимая свою силу, Николас последовал за ним, выплетая связь.

Сырая земля и густая застарелая кровь свились чарами.

Когда они выводили лошадей из конюшни, Николас то и дело почти случайно задирал рукав и исподволь любовался браслетом. Он немного фонил чарами, а сам Николас – как долетало через ещё не опавшую до конца связь до Айдена – радостью. Искренней, незамутнённой. Айден испытывал подобное, когда в детстве получал подарки на День наречения имени.

Это заставляло улыбаться и самого Айдена. Как, оказывается, легко доставить кому-то немного радости. И как это приятно.

Погода стояла чудесный. Ветра почти не было, небо набухло облаками, превращая день не столько в пасмурный, сколько в уютный, как старое привычное одеяло. Окутывающий.

Конюх, которого предупредил Николас, уже знал об их приходе, но лошадей студенты традиционно седлали сами. Обычно этим занимались слуги, но считалось, что подобные вещи надо уметь делать даже отпрыскам благородных семейств.

За каждой лошадью закреплялось некоторое количество учеников, хотя не воспрещалось брать и других, если они свободны. Несколько занятий по верховой езде в этом году уже прошли, и Николас взял молодого жеребца Тумана, на котором обычно и ездил.