Книга Чернила и кровь, страница 82 – Мэй

На алхимии пока преподавали только теоретические знания, и у Айдена руки чесались скорее приступить к практике. Это то, чем ему всегда нравилось заниматься в храме.

На ритуалистике тоже пошло много теории. Саттон проверил их, а после велел тренироваться по мере сил. Конечно же, Айдена это пугало. Но уверенность Николаса успокаивала. Тот ничуть не волновался, что у них может что-то не выйти.

– А если даже и так, – заявлял Николас, – попробуем снова.

Сначала Айден думал, это преувеличение. Но вскоре понял, что Николас сказал ровно то, что имел в виду.

Они тренировали магию: отодвигали в гостиной диваны, садились друг напротив друга и смешивали энергию. Зачаровали пару пуговиц и случайно сломали ножку стола, так что пришлось пытаться склеить его каким-то новомодным клеем, который нашёлся у Лорены и вонял, как сваренный из гниющих потрохов.

Стол пострадал, когда тени Айдена внезапно поднялись и сбили настройку Николаса, так что заряд магии отправился не в пуговицу.

Но когда комнату проветрили после клея, Николас спокойно сказал:

– Ещё раз.

И они тренировались до самого вечера под неустанное «ещё раз», пока Айден буквально не взмолился о пощаде, взмокший от усердия и пытающийся подавить приступы тошноты. С каждым разом становилось всё проще и легче. Постоянные тренировки позволяли Айдену лучше осязать не только магию Николаса, но и собственную. И она больше не «отставала» от тела.

Хотя колдовать один Айден по-прежнему не решался. Когда он вызывал тени, они взметались резко, хаотично. Даже в связке далеко не всегда получалось направлять в зачарование.

Но их с Николасом энергии отлично сочетались. А после практики вилась связь – скорее отблесками, только ярких эмоций, но всё равно довольно необычно.

Видимо, это действительно была идеальная связка: их энергии отлично сочетались друг с другом и дополняли, поэтому колдовать выходило легко. Для Айдена это был наилучший вариант.

– Я по-прежнему считаю, что ваша императорская система – чушь собачья, – заявил Николас, когда они пошли в купальни после того самого напряжённого вечера тренировок (и сломанного стола). – Твоя сила похожа на парус, в который дуют ветры со всех четырёх сторон. В храме утихомирили их. Но я вообще думаю, что это сделал возраст, а храм попросту позволял сдерживать, пока не повзрослеешь. Но теперь ты можешь управлять своей магией и вызывать любой из этих ветров по желанию. Надо только подучиться. И не развалить оставшиеся ножки стола, а то новый здесь без кучи бумажек не выдадут.

Поэтических собраний больше не проходило. Их курс учился, а Кристиана с Роуэном нагрузили в лицее – по крайней мере, так каждый раз отмахивался брат, когда Айден пытался с ним поговорить.

Роуэн отвечал ещё более отстранённо, чем летом, не желая разговаривать. Когда Айден предложил пойти в храм, где он мог бы провести короткий поминальный ритуал по Конраду, Роуэн резко отказался, собрал книги и ушёл из библиотеки, где они встретились.

Айден приходил непосредственно в комнату Роуэна и Кристиана, но с тем же успехом. Роуэн показывал рисунки, обсуждал общие вопросы, но закрывался или отвечал односложно, стоило спросить что-то более личное. Айден терялся и не знал, как пробиться.

Иногда они обедали все вместе за большим столом: Айден, Николас, Лидия, Лорена, Кристиан и Роуэн. Последний и здесь вёл себя замкнуто, так что Айден начинал волноваться.