Онлайн книга «Сильверсмит»
|
И тут резкий, гулкий стук в дверь встряхнул мои застывшие от холода конечности. — Ари! Глаза расширились, горло сжала паника. Я не слышала этого резкого, хриплого, возмущенного голоса больше года. — Ари, ты знаешь, кто это! Я сдернула одеяла с ног, ущипнула себя за бедро и ждала, проверяя, не галлюцинация ли. — Я знаю, что ты там! Не вздумай притворяться, будто не слышишь! — Невозможно, — прошептала я, неловко вталкивая онемевшие, почти мертвые от холода пальцы в потертые тапки. Я прижала ухо к двери и ждала, чтобы она заговорила снова — доказала, что это не горячечный бред, еще безумнее того кошмара, в котором я и без того жила. — Открой, мать твою, дверь, Ари! Я отпрянула, ошарашенная. — Впусти меня! — заорала она. Внизу живота завязался тугой клубок ярости. Она думала, что сможет просто вернуться, будто ничего и не было? После… всего? Она вообще знала, что они мертвы? Я положила руку на ручку и замерла, дрожа от ледяного воздуха, что змейкой пробирался под дверь и жалил кожу, как тысяча игл. — Черт возьми, Ари! Я заслужила каждую каплю твоего презрения и злобы за то, что оставила тебя, но сейчас холодно как в жопе у тролля, еда кончилась, ром тоже, и я, клянусь богами, не постесняюсь вышибить эту долбаную дверь киркой… Я рванула дверь и уставилась в сердитое, решительное, до боли красивое лицо Джеммы Тремейн. Глава 2 Ариэлла За прошедший год Джемма изменилась. Ее кожа цвета красного дерева стала грубее от солнца, значит, она бывала на юге. Здесь, на севере, солнце редко показывалось, словно боялось высунуться, особенно с надвигающейся зимой. Я помнила ее кудри цвета черного дерева, растрепанные ветром. Теперь они отросли и были собраны в свободный, небрежный пучок, из которого выбивались пряди, обрамляя высокие скулы и выразительные глаза цвета карамели. Она возвышалась надо мной на длинных ногах. Лицо ее, живое и внимательное, было испачкано грязью, а за спиной висел арбалет. За несколько недель до смерти отца и Олли Джемма ушла от нас в поисках «нового жилья». Она была неугомонной, дерзкой женщиной с острым язычком, но мои родители приняли ее в дом. Я провела с ней всего несколько месяцев, однако этого оказалось достаточно, чтобы привязаться к ней сильнее, чем к отцу или матери. Джемме было двадцать два, на четыре года больше, чем мне. Она была единственной подругой, которую я когда-либо знала. Именно она показала мне, что самое яркое оружие женщины — ее язык. Помогала мне учить Оливера читать и писать, считать — все то, что мой мозг, как ни странно, помнил. Джемма рассказывала истории о нашем мире, и каждая из них казалась мифом, только потому что родители никогда не рассказывали мне о прошлом. — Вот ты где! — сказала она и просунула ногу в проем, не давая мне захлопнуть дверь. Я и не собиралась ее выгонять, но и впускать сразу тоже не хотела. Пусть заслужит. Я все еще пыталась осознать ее внезапное появление, когда она попыталась переступить через порог. К ее раздражению, я не сдвинулась с места. — Ты, блядь, издеваешься, Ари? Я повторю еще раз. Впусти меня. — Нет. — Нет? — переспросила она с расширенными от удивления глазами. — Нет, — повторила я, а Джемма подалась вперед, навалившись на дверь. — Я сказала «нет». Ты не войдешь. — Ари… — Чего ты хочешь? — резко спросила я. |