Книга Сильверсмит, страница 214 – Л. Дж. Кларен

За то короткое время, что было у нас, я успел научить тебя лишь основам — дыханию, равновесию, как наносить удар и владеть кинжалом. Я ненавижу, что у нас не было больше времени, но знаю, как ты любишь читать. Я собрал для тебя целый том манускриптов с приемами, стратегиями, всем, что тебе нужно, чтобы стать смертоносной. Они в хижине в Бриннее. Изучи их. Запомни все. Тренируйся, оттачивай навыки, проси помощи у Даймонда, если нужно. Потрать время, чтобы испытать свои силы. Земля, ветер, вода, лед, огонь, исцеление — я думал, видел все, но ты доказала: есть больше. У тебя нет пределов.

Даймонд не предаст тебя, но он знает — тебе все равно придется пойти в Пещеры.

Как бы я ни хотел уберечь тебя от этого, я тоже знаю: ты не сможешь сидеть спокойно, пока другие страдают. Это одно из бесконечно прекрасных качеств в тебе. Он постарается привести тебя туда, когда ты восстановишься, но если не готова — не иди! Не играй по их правилам. Не давай им то, чего они не заслужили, потому что, черт возьми, они точно не заслужили тебя. Делай все, чтобы выжить, и доверься инстинктам. Если чувствуешь, что это ловушка — так оно и есть. Замети следы и беги к черту. Прячься на виду. Ты сама поймешь, как. Береги себя любой ценой. И когда поднимаешь кулак или клинок — не промахнись. Как я тебя учил.

Будь той королевой, какой ты хочешь быть. Обещаю, они полюбят тебя. Тебя невозможно не любить.

Тебя, моя нежная любовь, больше, чем достаточно.

Эта клятва крови и опасность, что она несет тебе, — единственное, что держит меня вдали.

Молохай уже понял по жизни и силе, что он не смог отнять у тебя второй раз, что ему придется искать другой способ. Что он не сможет убить тебя клинком. Но это не значит, что он не попытается использовать меня, чтобы ранить тебя.

Так что, как только оправишься — уходи из Бриннеи. Пока клятва не разорвана, я не хочу знать, где ты.

Я освобожу себя от Молохая любой ценой, и пока я жив, я вернусь к тебе.

Буду рядом, в любой форме, какой ты позволишь. Но не заблуждайся… если я освобожусь, я буду сражаться за твое сердце. Однажды я уже его выиграл и намерен выиграть снова.

Я люблю тебя. Ты — чудо, слишком великое для этого мира, со своими силами или без них.

Не позволяй никому убедить тебя в обратном.

Гэвин.

P.S. Я знаю, ты хотела узнать значение моих татуировок. Зарубки — не за убийства, а за годы. Четыреста два.

Одна за каждый год, что я прожил без тебя.

С дрожащими руками и солеными слезами чернила на бумаге почти расплылись, но это не имело значения — его слова уже отпечатались у меня в сердце.

Закатное солнце пробивалось сквозь тяжелые зимние облака и блестело на океане — ослепительно местами, даже сквозь пелену слез. Как и надежда в моем возрожденном сердце — ослепительная, непостижимая, но живая.

Это было бы предательством — лгать себе о том, кем он был для меня. Где-то глубоко я знала: его защита, наставления, странные взгляды, полные тоски, его желание, его загадочные, полные силы слова — все это было его попыткой сказать, что я значу для него. Просто тогда это не складывалось в понятную картину. Я думала, он ждет некую таинственную женщину, далекую, недосягаемую. Но это была я.

Она — это я. И теперь мне придется стать кем-то новым.

Я не знала, как исполню свой долг перед этими людьми, но знала одно — я возьму время, что мне отпущено, и разберусь. По-своему. Попытка Симеона превратить меня в мягкую глину, из которой можно вылепить оружие, провалилась. Отняв мои воспоминания, он лишил меня фундамента того, кем я была, но Гэвин дал мне инструменты, чтобы выстроить себя заново — здесь, в настоящем. Несмотря на клятву, связывавшую его с моим врагом, он позволил мне самой понять, в чем моя сила, не приковав к союзу, которому уже века.