Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 137 – Наталья Шнейдер

— Посмотри на меня.

Виктор развернулся, в глазах его плескалась боль.

— Я не любил ее, это правда. Сейчас уже бесполезно думать, кто больше виноват в том, что чем дальше, тем хуже становилось, и я поверил тем сплетням, потому что хотел им поверить. Потому что они развязывали мне руки. Но я не желал ее смерти. До свадьбы Настя… — Он осекся. — Та Настя — жила в этом доме, и Марья продолжала в нем жить, но…

— Ты не виноват в ее смерти. — Я шагнула к нему, но его взгляд остановил меня не хуже стены.

— Я привез женщину в этот дом, и она умерла. И мне проще было не поверить тебе, чем признать…

— Я — не она. Я люблю этот дом, он стал моим. Людей, которые в нем живут… Марья, Дуня, Петр — они мне как родственники. Я не могу их бросить.

— Я не любил ее, — повторил Виктор. — Тебя я люблю. Все это время… Будто вырвали кусок из души, и в дыру сквозит холод. Я не могу потерять тебя навсегда.

— Но если ты по-прежнему не будешь мне доверять, однажды именно этим и закончится, — тихо сказала я.

Снова заныла поясница, я потерла ее.

— Что случилось? — встревожился Виктор.

— Ничего. Долго стояла, и вот…

Он подвел меня к стулу, усадил. Пододвинул второй, сел напротив и взял меня за руки. Заглянул в глаза.

— Ты права. Без доверия нет любви. Но это верно для обеих сторон.

— Да. — Я выдержала его взгляд. — Мне нужно было найти подходящее время и достаточно смелости, чтобы рассказать тебе правду до того, как она прозвучала хуже самой чудовищной лжи.

Он улыбнулся, поцеловал мои руки.

— О таком просто так не расскажешь, я понимаю. До сих пор в голове не укладывается, но это единственное разумное объяснение. Неисповедимы пути господни. — Он помолчал. — Там остался кто-то, кто тебе дорог?

— Только взрослая дочь.

Виктор открыл рот. Снова закрыл. А потом вдруг расцвел.

— Так это же чудесно! Значит, ты знаешь все эти премудрости с детьми. А я боялся, что мы оба будем как слепые котята и придется полагаться на бабушку да нянек.

— Нет никого лучше любящей бабушки, — улыбнулась я. — Но пусть она радуется внуку или внучке, а заботы и воспитание мы оставим себе.

— Согласен. — Муж снова улыбнулся, снова посерьезнел.

— Ты скучаешь по дочери?

— Да, — призналась я. — Но дети вырастают и уходят, так уж устроен мир. У нее все было хорошо, когда мы виделись в последний раз. Даст бог, и дальше будет все хорошо. Если бы я могла ей что-то сказать, попросила бы только не плакать. Потому что у меня тоже все хорошо. Новая жизнь. Ты. И… — Я погладила живот.

Его ладонь накрыла мою, и этот жест был красноречивей любых слов.

— А теперь нам нужно позаботиться о том, чтобы наш наследник… или наша дочка благополучно появилась на свет. — Виктор отстранился, взгляд его стал цепким и острым. — Ты сказала, я могу помочь. В чем именно?

— Предупреди своих влиятельных знакомых. Расскажи им про меры профилактики… в смысле, как снизить вероятность заражения.

Виктор кивнул.

— Скажу, что мне попал в руки данелагский журнал… — Он вдруг расхохотался. — Да уж! Ничем не лучше журналов твоей матушки и паломника с рецептами. Но, скажи я как есть… О господи! — Виктор порывисто обнял меня. — Правду говорят, что он воздает всем по заслугам уже при этой жизни.

Я хихикнула, ткнувшись лбом в его плечо. Честно говоря, я не отказалась бы, чтобы господь воздал по заслугам и господину Зарецкому, но, кажется, тут придется брать дело в свои руки.