Книга Полное ведро неприятностей, или молочная ферма попаданки, страница 28 – Хелен Гуда, Агния Сказка

Его слова прозвучали как долгожданный глоток свежего воздуха. Я не могла поверить в свою удачу. Быстро обсудив условия — оплату, проживание на ферме, питание — я заметила, что глава артели, назвавшийся Ярисом, почти не торговался и не задавал лишних вопросов. Он то и дело поглядывал по сторонам, и казалось, что он давно ждал моего предложения, словно все было предрешено заранее. Что-то в его взгляде, в этой странной, недоброй улыбке, начало вызывать у меня смутное беспокойство. Наверное, мне просто показалось… Или нет?

Окрыленная внезапным успехом, я с удвоенной энергией принялась за необходимые покупки. Список получился длинным: хорошие инструменты для работы в поле, прочная кухонная утварь, способная выдержать приготовление пищи для целой артели рабочих, простые, но добротные ткани для постельного белья. Выбрав необходимое, я расплатилась, а все покупки уложили на телегу, в которой находились вещи рабочих. Ярис назначил начало работ через два дня, поэтому нужно было подготовить все как следует, закупить все необходимое за это время и быть готовой ехать вместе с ними на ферму. Времени оставалось немного.

Раз представилась возможность побывать в городе, я решила воспользоваться ею по полной. Купить не только самое необходимое для восстановления фермы, но и для себя любимой, а то деньги вроде появились, а я ходила в обносках, которые нашла в старом сундуке, что остался от прежних владельцев фермы.

Проходя мимо одной из лавок, я заметила странный аппарат, привлекший мое внимание. Он был выполнен из полированной меди и блестящего стекла, с множеством тонких трубок, рычагов и блестящих деталей. По виду он напоминал… доильный аппарат, но только гораздо более сложный и, казалось, совершенный. Словно диковинный механизм из сказочных историй о волшебниках. Хотя я все забываю где нахожусь, здесь же и в самом деле есть волшебники.

— Что это такое? — поинтересовалась я у продавца, толстого мужчины с лоснящимся лицом, и щеками, напоминающими начищенные яблоки. Он был разодет в богатый камзол, и блеск золотых колец на его толстых пальцах, ослепил меня.

— Диковинка заморская, — с жаром воскликнул тот, потирая руки, словно предвкушая выгодную сделку. — Доильный агрегат нового поколения. Собран мастерами, что императора обслуживают, не иначе. Сам доит, сам молоко фильтрует, сам по бутылкам разливает. Работает как самые точные часы. Идеальное приспособление для современной хозяйки. Правда, стоит он соответственно… дорого.

Я засомневалась. С одной стороны, такой аппарат значительно облегчил бы труд, мне бы не пришлось нанимать дополнительных доярок, что позволило бы сэкономить немало золота… Но с другой стороны — цена диковины казалась непомерно высокой, а я уже потратила значительную часть золота.

— Позвольте мне немного подумать, — сказала я сдержанно, стараясь не выказывать излишней заинтересованности, и отошла в сторону, чтобы обдумать предложение.

Сделав вид, что теряю интерес к диковинному аппарату, отошла я к соседнему лотку. Там, под навесом из грубой ткани, чего только не было: мотыги ржавые, серпы щербатые, вилы с погнутыми зубьями — настоящий музей сельскохозяйственной рухляди. Изображаю, будто прицениваюсь к лопате, ковыряю ей землю, качаю головой, мол, не годится. Сама же ухом ловлю каждое движение толстяка. Вижу — заерзал, как червяк на крючке. Ох, и понимаю я его! Товар-то у него редкий, штучный, не каждый день такая простушка, как я, мимо проходит, да еще и с денежкой. А у меня глаз-алмаз, наметан на всякие дефекты. Заметила я, как потемнела медная трубка, словно ржа проступила сквозь полировку. И стекло мутное, с паутинкой микротрещин внутри, еле заметных глазу. Держусь я, держусь, но хочется поскорее вернуться и сразить его наповал своим зорким глазом.