Книга Полное ведро неприятностей, или молочная ферма попаданки, страница 26 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Доброго дня, — прокричала я, пытаясь восстановить дыхание. — Не подбросишь ли добрую душу до города? Ноги уже совсем не держат.

Обозник, чьи глаза цвета осеннего неба казались добрыми и мудрыми, окинул меня внимательным, оценивающим взглядом. Смерив меня с головы до ног, он задержал взгляд на моем узелке.

— До города, говоришь? — произнес он хриплым голосом, в котором сквозила усталость и опыт дорог. — Что ж, девице одной по дорогам шататься небезопасно. В наше время всякое случается. Разбойники нынче совсем осмелели. Залазь в телегу, будешь мне компанию составлять, а то совсем заскучал я один, вот уже и с лошадьми начал разговаривать.

Я с радостью забралась в повозку, поблагодарив обозника за великодушие. В телеге пахло свежескошенным сеном, дегтем и дымом костра — запахами, которые всегда успокаивали и напоминали о доме. Оказалось, имя моему спасителю — Мирон, и он везет в город гончарные изделия на ярмарку. Мы разговорились, и дорога, будто по волшебству, перестала казаться утомительной. Мирон оказался кладезем деревенской мудрости и забавных историй. Он рассказывал о приключениях, которые случались с ним в дороге, о странных людях и диковинных зверях, о лесных духах и проделках водяных. Его байки были настолько увлекательными, что я и не заметила как мы прибыли в город.

К вечеру, когда солнце уже начало багрянить горизонт и длинные тени легли по земле, мы наконец-то добрались до городских ворот. Поблагодарив Мирона за щедрый подвоз и увлекательное путешествие, вручив ему в знак бладарности пару медных монет, я распрощалась с ним, пообещав обязательно навестить его на ярмарке. На моем лице играла улыбка вперемешку с долей грусти: хорошие попутчики — большая редкость. Переборов накатывающую тревогу, мне нужно было найти постоялый двор, где можно было бы отдохнуть после долгой дороги и собраться с мыслями.

По совету Мирона (а он знал город как свои пять пальцев), я направилась к постоялому двору под названием «Три медведя», расположенному на самой окраине. Молва гласила: цены здесь приемлемые, а еда — сытная. Двор встретил меня тихой, умиротворяющей атмосферой. От него веяло теплом очага и покоем. Запах душистых трав и свежеиспеченного хлеба дурманил и обещал приятный отдых.

Рассчитавшись с хозяином постоялого двора — лысым мужчиной с добрыми глазами, похожим на добродушного медведя — и получив ключ от скромной, но чистой комнаты на втором этаже, я скинула с плеча узелок на шершавое домотканое покрывало, украшавшее кровать, и, устало вздохнув, опустилась на жесткий деревянный стул. День выдался нелегким, но завтрашний сулил еще больше испытаний. Мне предстояло найти людей, готовых рискнуть и работать на моей ферме, невзирая на суеверные страхи и неблагоприятные сплетни о говорящей корове, в которых поневоле и я сама начинала видеть недобрый знак.

Пробуждение с первыми касаниями солнца будто влило в меня свежую волну надежды и решимости. Городской гомон, словно неугомонный рой пчел, не давал долго нежиться в кровати. После скорого, но сытного завтрака, которым радушно угостил хозяин постоялого двора, я двинулась на ярмарку. Калейдоскоп лиц, пестрые навесы лавок, ломящихся от товаров, манящие ароматы жареного мяса, кружившие голову, словно крепкое вино, и сладких пышек — все это создавало непередаваемую атмосферу ярмарочной жизни.