Книга Полное ведро неприятностей, или молочная ферма попаданки, страница 25 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Дедушка, скажи, что не так? — взмолилась я, искренне не понимая, что же происходит. — Почему никто не идет ко мне работать? Деньги предлагаю хорошие, условия — лучше не придумаешь! Чего им надо?

Дед л вздохнул, погладил свою длинную, седую бороду, словно сотканную из лунного света, и печально покачал головой.

— Эх, девка, девка, — проскрипел он, словно старая дверь. — Не в деньгах дело, милая… Не в них вовсе. Боятся люди.

— Боятся? Чего? — я удивленно посмотрела на старика.

— Коровы твоей говорящей боятся, — ответил старик, глядя мне прямо в глаза. — Говорят, что она прорицательница. Видит будущее и предсказывает всякие несчастья. Что она проклятье на человека наложит, если ей что-то не понравится… Боятся люди гнева коровы-прорицательницы… Никто не хочет связываться с животным, которое будущее видит. Себе дороже, говорят. Беду накличешь. Вот и трусят по своим углам, копейки считают, но к тебе не идут. Суеверные они у нас… Да и ты непонятно откуда в наших появилась.

Я опешила. Неужели из-за этих суеверных страхов мне не удастся восстановить ферму? Неужели Буренка, моя верная помощница, стала причиной всех моих бед?

— Что же теперь делать? — это был скорее риторический вопрос, но старик подумал, что я спрашиваю у него.

— Езжай милая в город, там люди посмелее, да и меньше наслышаны о корове твоей говорящей, — посоветовал старик и я поняла что он прав.

— Спасибо, — поблагодарила я старика и встав, ушла. Вернувшись домой, я первым делом встретила Буренку.

— Ну что? Нашла работников? — поинтересовалась рогатая советчица.

— Нет, — и я отрицательно покачала головой. — Все тебя боятся. Сейчас соберусь и в город пойду.

— Да куда ж ты одна отправишься? — запричитала Буренка.

— Деваться некуда, придется, — пожала я плечами и зашла в фермерский дом собираться в дорогу.

Собрав в узелок нехитрую снедь — краюху ржаного хлеба, головку сыра, несколько вареных яиц и вяленое мясо — и крепко затянув горловину кожаного мешочка с золотыми монетами, заработанными непосильным трудом и чудесным везением, я ступила за порог дома. На крыльце меня уже ждала Буренка, взгляд ее больших карих глаз был полон печали и какой-то непонятной тревоги. Казалось, тяжесть предстоящей разлуки легла на ее рогатую голову непосильным бременем.

— Будь осторожна, Алина, — проговорила она, и голос ее звучал тише обычного. — Город — это клубок змей, где каждый норовит ужалить исподтишка. И помни мои слова: не все то золото, что блестит. За блеском монет часто скрывается гнилая душа.

Я вздохнула, понимая ее беспокойство. Буренка, как настоящая подруга, чувствовала мои страхи и сомнения. Протянув руку, я погладила ее по мягкой морде.

— Не волнуйся, Бурен. Я буду осторожна. И постараюсь вернуться как можно скорее. Ты тут окончательно всех не распугай.

Сердце мое щемило от тоски, и я заторопилась по дороге, ведущей в город. Путь предстоял неблизкий, добрых полдня ходьбы, и уже через час я начала жалеть, что не озаботилась хотя бы небольшой тележкой. Узелок с припасами оттягивал плечо, а мешочек с монетами неприятно впивался в бок. Но перспектива нанять работников и вдохнуть новую жизнь в заброшенную ферму придавала сил.

К счастью, словно в ответ на мои молитвы, через некоторое время вдалеке показался обоз, медленно колыхающийся по пыльной дороге. Я прибавила шаг, надеясь догнать его до наступления сумерек, когда путники старались не рисковать, передвигаясь между деревнями. Вскоре я уже задыхалась от бега, но все же настигла повозку, запряженную двумя могучими гнедыми лошадьми. Кожаная сбруя с начищенными бляхами позвякивала в такт их размеренному шагу. Управлял этим всем крепкий мужчина. Лицо его обветрено солнцем и прорезано сетью глубоких морщин, борода густая и седая, словно зимний иней. Подняв глаза, я приветливо улыбнулась обознику.