Книга Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле, страница 61 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Ну так вот, надо посмотреть, кого объявили в розыск примерно в то время, — произнесла я с легким нажимом, приподняв брови в надежде, что Дюбуа уловит мой ход мыслей, поймет, к чему я клоню. В моем голосе звучала настойчивость, смешанная с отчаянием. Каждая секунда промедления могла стоить кому-то жизни. Я чувствовала это нутром, как предчувствуют грозу.

— Ты хочешь узнать имя человека, который выдает себя за Шарля Анри, — догадался Жофрей, словно прочитал мои мысли. В его взгляде мелькнуло одобрение.

— Да, — кивнула я, скрестив руки на груди. — Чтобы припереть его к стенке, мы должны знать о нем все, каждую деталь его биографии, каждый грязный секрет. Иначе он просто посмеется нам в лицо, потому что у нас пока только домыслы и предположения. Он карточный шулер, Жофрей, и мы должны выбить из его рук все козыри, лишить его почвы под ногами.

Внутри клокотало нетерпение. Я чувствовала, как адреналин наполняет кровь, подготавливая к решающему броску.

— Хорошо, я тебя понял, — кивнул Дюбуа, в его глазах появилась решимость. — Сейчас все найдем.

Он окинул взглядом ряды стеллажей, словно прикидывая, с чего начать поиски. Затем он неожиданно, еле слышно зашептал что-то себе под нос, словно произнося заклинание, призывая на помощь духов архива, древних хранителей забытых тайн. Его рука потянулась к одному из стеллажей, затем к другому, он водил пальцами по корешкам дел, словно дирижер, управляющий оркестром бумаг. В его движениях чувствовалась уверенность, отточенная годами работы в следствии. Он знал, как читать между строк, как выуживать крупицы истины из потока лжи и дезинформации. Он искал иголку в стоге сена, и я верила, что он ее найдет. Верила, как верят в последний шанс.

Прошла, казалось, целая вечность. Время в архиве текло по-особенному, медленно и тягуче, словно патока. Тишину нарушал лишь шелест перелистываемых страниц и скрип старых половиц под ногами Дюбуа. Я стояла, затаив дыхание, вглядываясь в его лицо, пытаясь уловить хоть малейший признак продвижения. Ожидание сводило с ума, терзало душу, как хищник свою добычу.

Наконец, спустя, наверное, полчаса Дюбуа остановился у одного из стеллажей. Он замер на мгновение, словно прислушиваясь к чему-то, затем протянул руку и вытащил из глубины архива старую, пожелтевшую от времени папку, перевязанную грубой веревкой.

— Вот оно, — прошептал он, словно боясь нарушить благоговейную тишину архива. В его голосе звучало облегчение, смешанное с тревогой. — Дело о пропавшем без вести… Этьене Леруа.

Его слова прозвучали как тихий удар колокола, от которого по телу пробежала дрожь.

Он опустился за стол, открыл папку дрожащими руками и начал быстро просматривать пожелтевшие документы, вчитываясь в каждую строчку, в каждую деталь. Магическое изображение, чем-то похожее на фотографию из моего мира, было прикреплено к одному из листов, заставило меня вздрогнуть. Молодой человек с дерзким, самоуверенным взглядом и густыми темными волосами смотрел на меня с фотографии. В его чертах было что-то знакомое, что-то, что я уже видела раньше, какое-то неуловимое сходство с человеком, которого я знала… или думала, что знаю. Сердце бешено заколотилось в груди, словно птица, бьющаяся в клетке.

— Этьен Леруа… Друг детства Шарля Анри, — прочитал Дюбуа вслух, словно эхо его слов разнеслось по всему архиву. — Совершил преступление и был объявлен в розыск. Исчез незадолго до отъезда дяди Натали из страны…