Книга Я вернусь в твой сон, страница 66 – Юна Ким

Ван Хёль и пес покосились на своих подчиненных: не много ли лишнего они рассказали при них. Булгэ и мрачные жнецы по-прежнему стояли в боевых позициях, сверля друг друга взглядами и ожидая приказа. В таком напряжении им не было дела до тех подробностей, которые обсуждали их начальники.

– Ты слишком драматизируешь, – задумчиво мотнул головой пес. – В итоге твои мрачные жнецы нашли Дюона истекающим кровью в какой-то хижине, а его сознание заточили в Лес Иллюзий – сердце Пустоши. Оттуда еще никто не выбирался. И, согласись, его отпрыск Ан Виён все же отличается от других существ. Он пахнет как смертный, и его сердце бьется!

– Все это неважно, – заявил ВанХёль. – Мне приказано убить Ан Виёна, если он станет темным квисином. Никто не знает, чего ждать от этого мальчишки…

– Опасен он или нет, я не позволю мрачному жнецу лишить жизни одного из нас!

Пес издал рык такой силы, что мрачные жнецы придержали свои шляпы, а лампочки уличных фонарей в одночасье погасли, погрузив район в темноту. Пользуясь случаем, Джиён вышла на тротуар, надеялась сбежать незамеченной, но уличное освещение быстро восстановилось. Ей пришлось отскочить назад и снова наблюдать из ниши за происходящим.

Булгэ оскалились и громко завыли. Такой ответ явно не устроил Ван Хёля, и он быстрым шагом пошел навстречу псу. Поравнявшись с Ан Виёном, он неожиданно остановился и посмотрел ему в лицо сквозь защитный барьер Паутины перекрестка.

– Ан Виён все-таки здесь, – удовлетворенно произнес Ван Хёль, и в его руке из воздуха соткался длинный изящный меч. – Я единственный, кто чувствует энергию ловушек булгэ. И единственный, кто может их рассечь.

– Убери палку, Ван Хёль, или я погну ее зубами! – пригрозил пес. – Я первым поймал Ан Виёна и сам отведу его к начальству.

Впервые за все время их разговора в глазах Ван Хёля сверкнуло подобие эмоции, и это определенно была злость. Дон Юль ударил лапами по асфальту, отчего земля между ним и Ван Хёлем разверзлась. Они встали друг против друга – два опытных бойца, не готовых делить добычу. Ан Виён же беспокойно вертел головой. Взгляд его падал то на пса, то на лезвие меча Ван Хёля.

Столь напряженная обстановка могла бы обернуться битвой, однако гулкий стук чьих-то шагов вдалеке остудил всеобщий накал. Звук эхом разносился по округе, отражаясь от стен, звеня оконными стеклами и кружа в плафонах фонарей. Трудно было понять, с какой именно стороны перекрестка доносились шаги, но, услышав их, булгэ спрятали звериный оскал и притихли.

Ван Хёль тоже насторожился и поспешил избавиться от своего оружия – меч тотчас распался на снежинки.

– Это Сухоран, – тихо проворчал пес и мотнул головой влево.

– Почему ты смотришь на восток? – шепнул Ван Хёль и указал направо. – Сухоран всегда приходит с западной стороны.

– Мне просто показалось, что там кто-то маячит, – замешкался Дон Юль и оглянулся на своих подчиненных. – Вы же тоже это видели?

– Да, кажется, там кто-то был, – поддакивали булгэ.

– Лживый вонючий булгэ! – процедил Ван Хёль.

– Чосонская развалина! – парировал пес.

– Ну, память-то у меня хорошая. Смотрите на запад.

Булгэ и мрачные жнецы синхронно повернулись туда, где дорога была перекрыта двумя желтыми знаками, запрещающими проезд транспорту. Никто понятия не имел, чего ждать от появления Сухорана – одного из четырех сильнейших квисинов – хранителей сторон света, а также посредника между всем живым и мертвым. Некогда этот пэкхо^[48]охранял вход в загробный мир. А пятьдесят лет назад его осудили за убийство смертного и сослали к горным квисинам на остров Биянгдо. Дело было громкое, поэтому никто не ожидал увидеть Сухорана в Сеуле раньше, чем через триста лет.