Книга Порченый подарок, страница 97 – Галина Чередий

— Но как я тогда о них узнаю, если ты не говоришь мне и гонишь прочь?

— Не гоню! — рыкнул он, вскидываясь так резко, что встревоженная вода хлынула на пол к моим ногам. — Никогда гнать я тебя не смогу, Греймунна! Я лишь прошу…

Он скрипнул зубами и замотал головой, обдавая меня брызгами со своих мокрых волос.

— Прямо сейчас я нуждаюсь… во многом, Ликоли, — пробормотал он, плеснув в лицо водой, — Я просто горю от того, что ты вот так рядом, стоит руку протянуть… Мне бы по-хорошему не возвращаться до завтра, побегать да успокоиться… но я так скучал и беспокоился.

Во рту пересохло от шока перед собственной дерзостью, голова опустела от того, как отчаянно прозвучало его «я так скучал», но язык, похоже, жил своей жизнью.

— На… Насколько больше тебе нужно? — спросила и… не сжалась от испуга. Наоборот, будто вздохнула полной грудью.

— Ликоли! — Бора подался вперед к бортикуи прямо-таки вгрызся в меня взглядом, по крайней мере, четко ощущала колкие проникновения невидимых, но абсолютно осязаемых флюидов сквозь мою неожиданно дико чувствительную кожу. — Мне… необходимо трогать тебя. Касаться самому повсюду. Повсюду, понимаешь? Руками, губами, языком… о большем просить не посмею, но имей в виду, если согласишься — остановиться смогу не скоро.

— Ты словно предостеречь меня стараешься, — нервно усмехнулась я.

— Так и есть, жена моя, — отрывисто кивнул Бора. — Дашь мне позволение трогать твое тело, и обратно этого разрешения уже забрать не сможешь.

— Сулит ли мне это боль или что-то неприятное? — чудом спросила и не закашлялась от дикой сухости в горле.

— Что? — Мой супруг дернулся, будто даже предположение было для него сродни пощечине. — Ни за что! Все, что я хочу, — это утопить тебя в ласке, отдать все наслаждение, какое только дать способен!

Ну что же, кресса Греймунна, ты уже однажды бросалась со скалы очертя голову в неизвестность, привлеченная обещанием запретной сладости, что так и не стала реальностью. Неужто сделаешь тоже самое?

— Я согласна, — произнесла, берясь за пуговицы платья и чувствуя, что пол внезапно исчез из-под моих ног от понимания, что опять шагнула наобум, вот только показалось, что не вниз я рухнула, а воспарила, глядя на своего мужа, что мгновенно выпрыгнул из бадьи, как зверь, сорвавшийся в атаку, точно знающий, что жертве уже не спастись.

Бора обхватил меня за талию, прижавшись сзади и тут же промочив ткань платья, накрыл мою кисть своей, не давая расстегнуть пуговицы дальше.

— Не здесь. Холодно, — отрывисто выдохнул он в мои волосы на затылке и, подхватив на руки, понес обратно в спальню.

Я взглянула ему в лицо, решив, что раз уж нашла в себе силы дать согласие и ступить на опасную территорию, то нечего теперь прятаться и отказываться смотреть, даже если огнем сгорю от смущения. Встречный взгляд супруга был ищущим и интенсивным, и меня даже слегка тряхнуло от него и от резкой смены температуры с прохлады на обволакивающее тепло.

— Тебе не нужно бояться, Ликоли, — истолковал по-своему мою дрожь Бора.

Он усадил меня на край кровати, встал на колени и порывистым движением схватил обе моих руки, возвращая их к застежке платья.

— Сделай сама, я все испорчу, — пробормотал он и опустился передо мной на пятки, явно собираясь наблюдать.

Пресветлая, что же это за умопомрачительное зрелище! Огромный, с широченными плечами, прямо-таки отгородившими меня от всего окружающего пространства, с тонкими извилистыми поблескивающими струйками воды, медленно, словно боязливо и преклоняясь перед его неоспоримой мощью, пробирающимися сквозь редкую светлую поросль на его груди вниз, туда, где волоски становились гуще, превращаясь в полоску на подрагивающих, выпуклых мышцах его живота, приводя мои бесстыдные глаза к его вздыбленной мужской плоти. Такой же впечатляющей, пугающей и завораживающей мой неискушенный подобными картинами взор, каким был и ее носитель. Будто приветствуя мою робкую попытку изучения, орган Бора дернулся, сначала прижавшись ближе к его телу, а потом указывая на меня, и на самой его вершине сверкнула капля прозрачной жидкости. Тут же струсив, я вскинула свои глаза, встречаясь с горящими в нетерпении очами мужа.