Книга Невидимый враг, страница 28 – Анна Снегова

Кот смотрит на меня и злится.

— Пр-р-р-роклятье, Ив! Ты же понимаешь, что теперь не смогу. Как мне будет дальше жить, зная, что одна мелкая плакса потом все глаза себе выплачет?

Из меня как будто весь воздух выбили.

Резко, с усилием, заставляю себя втянуть хоть немного в лёгкие. А потом так и не могу сдержать порыва — тяпка падает куда-то в грядку бархатцев, я делаю шаг вперёд, обнимаю своего котаза руку, прижимаюсь к ней всем телом и трусь мокрой щекой о плечо.

Он фырчит и вырывает руку из моих неуклюжих объятий.

— Отстань! Надо мне и правда отсюда побыстрее делать ноги. Сам на себя уже становлюсь не похож. Тьфу, размяк! Того и гляди начну жрать твои редиски.

Я ужасно смущаюсь, принимаюсь торопливо искать тяпку в кружевных зарослях зелёной листвы, из которой тут и там торчат оранжевые венчики. Наконец, выуживаю её и поднимаю в вертикальное положение.

Кот никуда не уходит, наблюдает за моими странными телодвижениями.

А я понятия не имею, чем заполнить слишком странную и неловкую паузу.

— Ты не голоден? Там брат гостинцев притащил… ой!

Понимаю, что ляпнула не то, когда серебристые глаза стреляют в меня злыми искрами.

— Думаешь, я к ним притронусь?

Решаю деликатно обойти молчанием тему о том, кто съел все персики.

А он сцепляет пальцы в замок, потягивается, хрустит, и в глазах появляется кровожадное выражение.

— Я лучше пойду, поохочусь!

Тяпка во второй раз падает у меня из рук.

Он ее поднимает сам и аккуратно ставит к стене хижины. Вздыхает, замечая панику на моём лице.

— На зайцев. Только на зайцев, малыш. Не дрейфь!

Протягивает руку, осторожно ловит мою щёку в чашу своей ладони, гладит большим пальцем украдкой.

А затем, поколебавшись, склоняется ко мне. Накрывает своей тенью.

Целует коротким нежным поцелуем. Задерживается — ровно одно длинное мгновение, прежде чем оторваться от моих губ. А глаза серьёзные-серьёзные.

Это больше не поцелуй-соблазнение.

Это — поцелуй-нежность.

Поцелуй-прощание. И обещание вернуться скоро.

Меня этот лёгкий, невинный, почти будничный поцелуй бьёт в самое сердце, не могу пошевелиться. Оказывается, мы с ним вот так просто и незаметно перешагнули эту черту? Когда я даже не знаю его имени, но мы уже — не чужие люди. Этому нет названия, кто мы друг для друга. Но он уже знает, что имеет право вот так в любое время меня целовать. А я принимаю это как само собой разумеющееся.

Чужак уходит в сторону леса грациозной кошачьей походкой.

А я остаюсь стоять как столб и смотрю в его убийственно-красивую спину.

Прежде, чем выйти за калитку, он развязывает узел на поясе и одним движением небрежно закидывает простыню на забор, чтобы надеть по возвращении.

С двухсекунднойзадержкой я отворачиваюсь, краснея кончиками ушей.

Потом бросаю короткий взгляд через плечо. Потом скорее отворачиваюсь обратно, краснея теперь уже вся до корней волос.

Ну мне же нужен новый материал для моей тетрадки наблюдений, в конце концов!

* * *

Я успеваю и салат приготовить, и овощи стушить, и даже полы помыть во всей хижине — кажется, чужак не только поохотиться вышел. То ли бродит вокруг, думает, то ли разведывает обстановку. В любом случае, с каждой минутой ожидания градус моей тревоги повышается, грозя пробить максимальную отметку моей внутренней шкалы.

Бегаю украдкой к окну каждые две минуты — и всё равно пропускаю момент.