Книга Тихая пристань, страница 9 – Анна Рогачева

Последняя мысль пронеслась, как спасительная молния, когда еготяжелый шаг уже грохотал на крыльце. Готово. Она не знала, сработает ли это. Но это был план. И одно это уже делало ее не вещью, а стороной в предстоящем диалоге. Пусть самой слабой. Но стороной.

Дверь распахнулась, впустив вместе с комом холодного воздуха его тучную фигуру. Иван был не просто зол; он был в ярости от весенней распутицы, сломанной телеги и собственного бессилия перед грязью.

— Чтоб вам пусто было! Жрать! — его голос прорвался хриплым ревом, заглушая квохтанье кур во дворе.

Арина не стала притворяться спящей. Она медленно, с видимым усилием, приподнялась на локте. Ее лицо было бледным и выражало лишь одну эмоцию — утомительную, безропотную слабость.

— Иван, — произнесла она тихо, но четко, перекрывая его тяжелое дыхание. — Успокойся. Печь холодная. Я не вставала.

Он сделал шаг к ней, сжимая кулаки, его глаза блуждали по избе в поисках повода для вспышки. Но повода не было. Вся его злость уперлась в ее тихое, невозмутимое признание.

— Как это… не вставала? — прорычал он, сбитый с толку.

— Ребра, поди, поломаны, — сказала она, глядя куда-то мимо него, на стену. Голос ее был ровным, лишенным жалоб. Просто констатация факта, как погода за окном. — Матрена приходила, велела лежать. Не меньше недели. А то срастутся криво.

Она сделала паузу, дав ему осознать этот срок. Не день. Не два. Целую неделю.

— Так и будем голодать? — его вопрос прозвучал уже без прежней ярости, с ноткой растерянности.

— Без хозяйки дом сирота, — мягко, почти по-матерински, сказала Арина. — Ты на работе, я — в бреду. Дети малые. Надо, Иван, позвать кого. Бабу на помощь. На несколько дней. Чтоб и тебе поесть сварила, и за детьми пригляд был.

Она не просила. Она предлагала единственно разумное решение. Она видела, как его мозг, затуманенный хмелем и злостью, с трудом, но перерабатывает эту информацию. Картина будущего — холодная печь, голодные дети, грязная одежда — медленно проступала перед ним, затмевая сиюминутный гнев.

Он тяжело вздохнул, потер ладонью лицо.

— Кого звать-то? Духмариху, что ли? — пробурчал он уже почти нормально.

— Ее, — кивнула Арина, снова опускаясь на подушку, будто силы оставили ее. — Она баба крепкая. Справится.

Иван постоял еще мгновение, глядя на ее неподвижную фигуру. Вой протеста и злобы внутри него затих, сменившисьтяжелой, неприятной необходимостью. Он развернулся и вышел, на ходу бросив в пространство:

— Ладно. Схожу. Чтоб к обеду было горячее!

Дверь закрылась уже не с таким грохотом. Арина лежала с закрытыми глазами, слушая, как его шаги удаляются по направлению к деревне. Она не обманывала его. Она действительно была слаба. Но эта слабость стала ее первым оружием. Она не отбила атаку. Она ее возглавила. И теперь у нее была неделя. Целая неделя, чтобы строить планы, пока в ее доме будет хозяйничать чужая женщина. Первый союзник был на пути.

В избе воцарилась оглушительная, звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжелым стуком сердца Арины в ушах. Она не двигалась, боясь спугнуть хрупкую победу.

Из-за печки, словно испуганный мышонок, выглянул Петрик. Его глаза, огромные в исхудавшем лице, были полны не ужаса, а немого вопроса.

— Мам?.. — прошептал он. — Он… он ушел? Не будет бить?

Рядом с ним поднялась и Машенька, всхлипывая и протирая кулачками сонные глаза. Она потянулась к Арине, ее нижняя губка подрагивала.