Книга Гадкий утёнок. Вернуть любовь, страница 73 – Джейн Реверди

Да, возможно, и сам он уже сильно о своем поступке сожалел. Но я не упрекнула бы его за это.

— Виновные в покушении на вас и на ваших людей, мадемуазель, будут найдены и строго наказаны!

О, сейчас меня волновало совсем не это! Впрочем, найти их действительно было необходимо, чтобы не допустить новых преступлений с их стороны.

— Благодарю вас, ваше величество! — я сделала книксен, хотя король и не смотрел в мою сторону. — И мне очень жаль, что вы пострадали из-за меня!

Он, наконец, развернулся, и я увидела его лицо. И вздрогнула. Хотя шрамы на его лбу и правой щеке были отнюдь не обезображивающими, но я понимала, сколь тяжело было такому красавцу, как он, осознавать свое нынешнее положение. И вряд ли его утешили бы слова о том, что шрамы мужчину украшают.

К сожалению, моя реакция не осталась им незамеченной. Он усмехнулся:

— Я кажусь вам уродом, Беренис? Я вам противен?

— Нет, ваше величество! — воскликнула я. — Как вы могли такое подумать?

— А что еще я мог подумать, видя, как исказилось ваше лицо? — он произнес эти слова с горечью.

— Что я чувствую свою вину за то, что случилось с вами! — сказала я, подойдя к нему ближе. — Потому что если бы вы не бросились меня спасать, то этого бы не произошло.

— Не лгите мне, Беренис! Я понимаю, что теперь способен вызвать у вас лишь омерзение!

От негодования мне захотелось сжать кулаки. Как я могла убедить его в том, что говорю правду?

— Это вовсе не так, ваше величество!

— Не так? — всё с той же горечью рассмеялся он.

А потом вдруг сделал то, чего я от него никак не ожидала. Он меня поцеловал!

И этот поцелуй был таким долгими таким яростным, что у меня закружилась голова. И я с трудом устояла на ногах.

Мои губы пылали. И щеки тоже. И я даже самой себе не смогла бы объяснить, что я чувствовала в этот момент.

Смятение? Да! Изумление? Несомненно! Но и какую-то странную радость тоже!

Хотя, казалось бы, могла ли я радоваться тому, что меня поцеловал тот, который еще совсем недавно относился ко мне с таким пренебрежением? Но то было в прошлом. А несколько дней назад он, не раздумывая, бросился ради меня в огонь.

Все эти мысли метались в моей голове. А потом всех их вытеснила еще одна. Та, которая привела меня в чувство.

И это была мысль о тавирийской принцессе.

Если переговоры увенчались успехом, то вот-вот будет объявлено об их помолвке. И именно поэтому шрамы так беспокоят короля! И когда он страдал из-за того, что его лицо пострадало от огня, он думал вовсе не обо мне, а о своей невесте!

Разочарование было таким сильным, что я отшатнулась. А потом и вовсе выбежала из комнаты.

Я снова была для него всего лишь игрушкой. Он просто хотел проверить на мне, способен ли он всё еще целоваться. Не будут ли шрамы мешать ему касаться любимой женщины.

А я приняла всё за чистую монету.

Я закрылась у себя в комнате и зарыдала. А выплакавшись, долго лежала на кровати. Лежала до тех пор, пока не услышала стук в дверь.

— Ниса, ты разговаривала с его величеством? — брат стоял на пороге. — Ты не знаешь, чем объясняется его желание ехать в столицу немедленно? Это может плохо отразиться на его здоровье. Королевские доктора согласны со мной в этом, но он отказывается нас слушать.

— Зачем он торопится в столицу? — усмехнулась я. — Наверно, для того чтобы начать готовиться к свадьбе с принцессой Тавирии.