Книга Гадкий утёнок. Вернуть любовь, страница 68 – Джейн Реверди

— Даже если они сделают это, тем, кто находится внутри, это мало поможет. Они не смогут пройти сквозь огонь.

Он всё же отдал распоряжение, и через пару минут бревно было отброшено от ворот, а сами ворота распахнуты. Но Нортон был прав — ворота горели, и беженцы не решались пройти сквозь огонь.

Да и пожар бушевал уже так яростно, что треск горящих досок перекрывал наши крики, которыми мы пытались вызвать людей из барака. Судя по всему, они забились куда-то вглубь дома и теперь боялись оттуда выйти. Обезумев от страха, они уже не понимали, что нужно делать.

— Кто-то должен войти внутрь! — я схватила управляющего за руку. — Пока еще не слишком поздно!

— Это безумие, ваше сиятельство! Кто бы туда ни пошел, он не поможет им и погубит себя. Прошу вас, возвращайтесь в свою комнату. Вам не нужно тут находиться.

Доносившиеся до нас крики сводили с ума. И когда месье Нортон пошел отдавать приказ слугам поливать из ведер водой траву возле барака, чтобы не дать огню перекинуться на особняк, я рванула вперед.

Я просто не могла стоять и смотреть, как гибли люди. И отдать приказ о том, чтобы в барак вошел кто-то из слуг, тоже не могла. Это было слишком опасно, а у каждого тут были семьи и дети. У каждого, кроме меня.

— Госпожа, стойте! — дико закричала мадам Верье.

Но я уже подбегала к воротам. И руки мои вдруг словно сами по себе взметнулись вверх, а с ладоней устремилось к огню что-то, что я не могла описать словами. Я просто почувствовала, что с пальцев слетает какой-то поток, названия которого я не знала.

И огонь вдруг сменил направление. Он словно отступил от ворот. Будто между ним и воротами возникла невидимая стена.

И я вспомнила рассказ главного королевского мага маркиза Верона о том, какотец Беренис выставил невидимый щит на поле боя. То, что происходило сейчас, как раз походило на такой вот щит.

Но как я смогла его выставить, я не имела понятия. Ведь магом, в отличие от графа Деланжа, я не была. Впрочем, может быть, магия всегда была у Беренис, просто она спала, ожидая какого-то импульса. И этот импульс возник сейчас.

Но думать об этом было некогда. Я вбежала в барак, громко крича, и надеясь на то, что люди тут еще не задохнулись от дыма. Ответный крик был слабым, но я услышала его. И побежала туда, откуда он шел.

— Немедленно выходите на улицу! — я ничего не видела, но рассчитывала на то, что хоть кто-то из беженцев меня услышит. — Ворота открыты, но пламя вот-вот охватит их.

И меня услышали. Сначала я различила в дыму какую-то женщину, что, пошатываясь, пошла к воротам с ребенком на руках. А за ее юбку держался еще один ребенок, чуть постарше.

Потом старика, который натужно кашлял. Потом подростка с белым как мел лицом.

Я побежала дальше, снова крича. Боялась, что в каком-то из помещений могли остаться люди. И только когда я дошла до противоположной от ворот стены и убедилась, что больше тут никого не было, повернула назад.

Но было уже поздно. Когда я уже почти подошла к воротам, щит исчез, и пламя снова охватило уже темные доски. А сил на то, чтобы выставить новый щит, у меня уже не осталось.

Я начала задыхаться. И поняла, что мне уже не выбраться наружу. Раздался какой-то треск, и я закрыла глаза.

И вдруг услышала крик:

— Мадемуазель Деланж! Беренис!

И голос показался мне знакомым. И когда высокая фигура возникла вдруг возле меня, остатки моего сознания смогли эту фигуру опознать.