Книга Графиня из Черного замка, страница 20 – Надежда Соколова

Граф замолчал, уставившись в пламя камина, где языки огня лизали почерневшие поленья.

— Мы отбили их. Магией огня и закаленной сталью. Но Жерар уже истекал кровью, а до ближайших наших владений — несколько дней тяжелого пути по снегам. И тогда я вспомнил о Черном Замке в этих горах. О нем… конечно, ходят старые слухи. Но те же слухи шептали и о том, что он давно стоит пустым, забытым всеми. Мы решили рискнуть, положиться на удачу. И я бесконечно благодарен случаю — или, возможно, какому-то провидению, — что нашли здесь не забвение и запустение, а свет, тепло и помощь.

Я слушала, стараясь сохранять на лице невозмутимое, вежливо-сочувственное выражение, держа руки сложенными на коленях под столом. История звучала правдоподобно, страшно и эпично, как страница из героической поэмы. Ледяной Ревун… существо, идеально вписывающееся в мрачный фольклор этих снежных, негостеприимных краев. Но где-то в самой глубине души, в том уголке, что привык анализировать тексты на достоверность, что-то настораживало. Слишком уж удобное, готовое объяснение. Слишком… живописное, законченное, как готовая легенда. И слишком хорошо сочеталось с их статусом и ситуацией. Охотиться на таких редких, смертельно опасных зверей — это же именно то развлечение, что подходит отчаянным молодым аристократам, жаждущим подвигов и славы охотников на чудовищ.

— Ужасное создание, — наконец произнесла я, и мой собственныйголос прозвучал приглушенно, тише обычного. — Искренне рада, что вам удалось от него уйти целыми. Надеюсь, ваш друг быстро поправится. Леса вокруг, как я успела понять, хранят в своих снегах немало древних и неприветливых тайн.

«И некоторые из этих тайн, — холодной, отстраненной мыслью подумала я про себя, встречая ясный, открытый и вновь обретший уверенность взгляд графа, — возможно, имеют две ноги, а не четыре, и говорят на языке людей и интриг, а не издают ледяной рев». Но вслух я этого, конечно, не сказала, лишь слегка коснулась края салфетки.

Ночь прошла на удивление спокойно, почти обманчиво. Никаких новых кошмаров с садами и голосами, только привычная, глубокая, звенящая тишина замка, нарушаемая редким потрескиванием оседающих углей в камине моей опочивальни и далеким, знакомым скрипом балки. Утром эльф-слуга Эльсиндор, принеся завтрак, тихо доложил, что состояние гостя стабильно, жар спал, и он даже смог выпить несколько ложек крепкого бульона, не приходя в полное сознание. Жерар, по словам эльфа, шел на поправку, его тело боролось.

Эта новость позволила мне выдохнуть с некоторым, пока еще робким, облегчением. Чем быстрее он окрепнет, тем скорее эти нежданные, яркие гости покинут мою каменную крепость, оставив лишь воспоминание и, возможно, легкий беспорядок. За завтраком в солнечной зале, среди запаха лаванды и тихого звона вьюнков, граф Артуа выглядел уже не так изможденно. Тени под глазами стали менее заметны, движения обрели привычную ему плавность. Он вновь поблагодарил за заботу, и на этот раз в его благодарности чувствовалась менее официальная, более живая, человеческая теплота. Мы говорили о нейтральном, безопасном — о том, как замок удивительно хорошо сохранился для своего почтенного возраста, о суровой, но завораживающей красоте зимнего леса за окнами. Я держалась корректно вежливо, но сдержанно, все еще ощущая себя хозяйкой тихого, отлаженного зверинца, в который случайно или намеренно занесли двух ярких, красивых, но потенциально опасных экзотических хищников, чье настоящее поведение и намерения были мне совершенно неизвестны.