Книга Графиня из Черного замка, страница 18 – Надежда Соколова

Когда раненого наконец перенесли с жестких носилок на широкую, покрытую стеганым покрывалом кровать, я смогла разглядеть его подробнее. Это был очень молодой человек, лет двадцати, со светлыми, почти белесыми, тонкими как лен волосами, прилипшими мокрыми прядями ко лбу и вискам от холодного пота. Лицо его, с мягкими, еще не оформившимися до конца чертами, было мертвенно-бледным, восковым, губы — синевато-бескровными. Служанки, ловкими и бережными, но решительными движениями, помогли графу снять с него тяжелую, промерзшую верхнюю одежду — кожаную куртку и плотную шерстяную рубаху, пропитанные на плече темной, почти бурой кровью и растаявшим снегом.

И вот рану обнажили. Она зияла на левом плече, чуть ниже ключицы — не рваная и беспорядочная, а удивительно ровная, аккуратная и глубокая, как от точного колющего удара узким клинком, шпагой или стилетом. Кровотечение, казалось, уже остановилось, возможно, благодаря какому-то спешному магическому вмешательству графа, но края раны выглядели воспаленными, а кожа вокруг была окрашена в багрово-синие, страшные тона. Чистые простыни быстро пропитывались алым там, где засохшая, темная корка трескалась от движений. Вытекло очень много крови — это было видно невооруженным глазом и по призрачной бледности юноши, и по его слабому, прерывистому, словно порывистому дыханию, которое barely поднимало его грудь.

— Не смертельно, — тихо, хрипловато, больше для себя, проговорил граф Артуа, стоя у изголовья и сжимая в своей изящной, но сильной руке безвольную, бледную кисть своего друга. — Но сил он потерял критически много. Ему сейчас отчаянно нужен покой, глубинное тепло и… подкрепляющие, восстанавливающие кровь зелья, если они у вас найдутся. А также пища, которая дает не просто сытость, а жизненную силу.

Я кивнула, отбросив на мгновение всю свою внутреннюю неприязнь к этому вторжению. Сейчас передо мной был не незваный гость, не предвестник перемен, а просто молодой человек, искалеченный и нуждающийся в помощи. Это был простой, ясный факт, не оставляющий места для колебаний.

— Эльсиндор, — обратилась я к эльфу, замершему в тени у двери, — принесииз глубинной кладовой, с полки «С», тот тонизирующий эликсир на травах, что в синем флаконе — тот, что с золотым корнем, ягодами кровавого боярышника и пыльцой солнечного мха. И сразу же скажи на кухне, чтобы немедленно поставили вариться крепчайший бульон, самый наваристый, из той тетеревиной дичи, что есть. И испеките свежий хлеб, мягкий, из пшеничной муки тонкого помола, на опаре, чтобы легко усваивался.

Эльф молча, с пониманием в глазах, поклонился и бесшумно растворился в коридоре. Служанки уже заканчивали обмывать рану теплой водой, настоянной на ромашке и тысячелистнике, их тонкие пальцы двигались с хирургической точностью. Я видела, как граф наблюдал за каждым их движением, его прежняя уверенность сменилась сосредоточенной, жгучей, почти болезненной тревогой; он, казалось, дышал в такт слабому дыханию своего друга.

— Комната будет теплой через полчаса, — сказала я, обращаясь к нему, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и ободряюще. — Еда и питье будут готовы в срок. У нас есть хороший запас целебных трав, я сама их собирала и сушила прошлым летом, они хранятся правильно. Все, что потребуется для его восстановления сил, будет немедленно предоставлено.