Онлайн книга «Тернистая звезда»
|
А Нала думала о том, что весь этот бессмысленный спор можно разрешить очень просто: с помощью генетической библиотеки. Вот прямо сейчас она пойдёт в медблок и погрузится в изучение многообразия гаплогрупп. Хотя для анализа такого объёма данных алгоритм лучше задать. Придётся у Астер помощи попросить. Но ничего, не переломится Нала. Тема-то интересная. На научную работу тянет. А может, с алгоритмом справится Джегг? Вон, с синтезатором пищи у него выходит не хуже, чем у инженера. А это мысль! * * * После ужина, на этот раз протекавшего в деликатном молчании, все обитатели «Гибралтара» собралисьв рубке. Астер заканчивала последние настройки мнемосхемы, Джегг расслабленно лежал в своём кресле, наблюдая за ней из-за полуопущенных ресниц. Хэла шепталась с Налой, отбиваясь от Сегоя, который то и дело пытался встрять в их разговор. А Эжес играл на кифаре. Да, у него, в отличие от Джегга, был багаж. А в багаже лежала настоящая кифара. И историк, представившийся поэтом, оказывается, недурно умел обращаться с ней. Постепенно все разговоры затихли и даже Астер перестала стучать по терминалу — заслушалась. Тогда Эжес начал петь. Твои дети всегда печальны. Завещай им другую участь. Твой гонимый народ опальный Умирает, подолгу мучась… Голос у землянина оказался неожиданно приятный, и баллада о межзвёздных беженцах, искавших свободы и безопасности, а вместо этого встретивших лишь ксенофобию, презрение и рабство, трогала за душу. Даже Джегга. Он прекрасно знал, за счёт чего это происходит. И мог бы разложить всю песню по косточкам и рассказать, как рассказывал не раз, отвечая урок своему наставнику, как на восприятие влияет размер стиха, как подчёркивают ритм и скрепляют строки удачные приёмы аллитерации, как хорошо, что название родной планеты несчастных беглецов ни разу не прозвучало — так что представитель каждой колонии мог соотнести историю со своей. Но было и что-то ещё. Что-то сродни дару священника сквозило в голосе историка, представившегося поэтом. Джегг мог разнести в пух и прах исторические теории Терры. Но талант певца проникал в слушателя минуя ворота логики. Эжес доносил до них свою чистую эмоцию. И сопротивляться этому ты не мог. Или не хотел. «Наверное, так чувствуют себя те, кому ты читаешь проповеди», — мрачно подумал Джегг. Какой-то холодный наблюдатель на задворках сознания отмечал, как ему нравится эта музыка. И стихи. И одухотворённое лицо землянина, преобразившееся, пока тот пел. И… зависть. Зависть, теснившую грудь тем сильнее, чем слаще было наслаждение от баллады. Вот проклятье! Джегг всё сильнее сжимал подлокотники кресла, стараясь задушить в себе этого чёрного змея. Но тот лишь смеялся, оплетая его всё новыми кольцами. «Взгляни на Астер, — шипел он, — как она прекрасна, когда у неё так сияют восторгом глаза. Как блестят слёзы, будто капли росы на бархатистом лепестке розы» И тут же внутренний голос разразилсяхриплым, надтреснутым смехом. «У тебя даже метафоры избитые, Джегг. Как там сказал Сегой? Слова — твой рабочий инструмент? Ты владеешь им недостаточно хорошо. Это я ещё мягко сказал. На самом деле…» На какое-то время Джеггу удалось сконцентрироваться на мелодии кифары, заглушившей неприятный внутренний монолог. Но его взгляд снова упал на Астер. |