Книга Тернистая звезда, страница 35 – Anevka

Джегг встал и открыл. Увидев Астер, не удивился. Но внутренне напрягся. Он физически не мог сейчас с ней говорить. И заранее боялся неловкого молчания, которое повиснет по обе стороны двери.

Астер его настроения не разделяла. Напротив, убедившись, что Джегг одет и даже отдалённо не напоминает разбуженного человека (зато очень походит на мучимого бессонницей), она мысленно похвалила себя за верное предположение.

— Я собираюсь сходить наружу. Хочешь со мной?

Он молча кивнул.

На этот раз священник справился со скафандром гораздо увереннее и быстрее. Но Астер всё равно, как только задраила внешний люк, кроме обычных страховочных тросов закрепила ещё один — связывающий их скафандры между собой. Джегг не возражал.

Скопления галактик поглотили его, как и в прошлый раз. Как и в прошлый раз сомнения, боль и страхи больше не были важны. Так же, как надежды, мечты и…

— Астер… — тихо позвал он. Тихо, но всё-таки вслух. И чувствительный микрофон в его скафандре педантично передал этот полушёпот-полувздох в её наушник.

— Я думаю, Ничто распадается на противоположности, так как Вселенной интересен процесс, но в целом не имеет значения результат, — сказала она, продолжая созерцать панораму перед собой. Как будто продолжала беседу, в прошлый раз прерванную оторвавшимся тросом. — Вселенной отчего-то важно, чтобы что-то происходило: скопления газа уплотнялись, звездообразование шло, галактики разлетались или сталкивались, взрывались сверхновые или образовывались чёрные дыры. Не знаю, может быть, она расширяется за счёт происходящего. Или нет. Не важно, в общем-то. Потому что нам, в отличие от Вселенной, ведь не всё равно. Мы существуем в таком узком диапазоне граничных условий, что это едва можно себе вообразить. Крохотный отрезок температур, давления, гравитации, количества измерений, скорости и направления течения времени, а ещё соотношения норм морали и уровня цивилизации… Сочетание всех этих условий — меньше статистической погрешности. То, что мы существуем — достойныйудивления факт. И чтобы он имел место и дальше, нам придётся направлять реальность вдоль того же узенького коридора. И мы не можем позволить себе роскошь сваливаться ни в абсолютный ноль, ни в сердце голубой звезды, ни в абсолютное добро, ни в абсолютное зло, ни в полный контроль, ни в разнузданную анархию.

— А если я устал бежать по канату, балансируя над пропастью? — глухо спросил Джегг не столько у неё, сколько у себя.

Но Астер ответила:

— Тогда найди того, кто будет тебя страховать.

Священник резко дёрнул головой.

— Я не собираюсь никого тянуть за собой в бездну.

— Просто тебе нужен тот, кто будет падать из бездны в обратном направлении, — Астер ловко перевернулась вверх ногами и теперь весело болтала ими на фоне Вселенной.

— Как это? — Джегг начал утрачивать ориентацию и в метафоре, и в пространстве. Звёзды со всех сторон рассыпались равномерно, Астер сохраняла невозмутимое выражение лица, так что священнику постепенно начало казаться, что вверх тормашками завис он сам.

— Как электромагнитное поле, например, — пояснила Астер, нисколько не смущаясь тем, что располагается «валетом» относительно собеседника.

— Кинетическая энергия электрического поля, расходуясь, увеличивает потенциал магнитного, — задумчиво развил мысль Джегг.