Книга Тернистая звезда, страница 38 – Anevka

— Немного больше 4g, — ответила инженер. — Продолжительность около часа. Приятного мало, но мы не круизный лайнер, чтоб на протяжении суток разгоняться.

Тон идеально нейтральный. Ни пренебрежения, ни теплоты. Тем лучше, Джегг. Меньше поводов для развития твоих низменных страстей. Тем лучше… но почему? Он больше не находил свою золотую нить, к которой так привык мысленно прикасаться за эти несколько дней на корабле. Была, а теперь нет. И тянет снова проверить — а вдруг появилась? Джегг чувствовал, что начинает злиться на себя. В конце концов, он не ребёнок. Астер не обязана возиться с ним до самой Спиральной станции. Спиральная станция… память зацепилась за эту фразу. Вчера он упомянул её в разговоре, и именно в тот момент… что-то изменилось. Злость ушла. Стало просто тоскливо.

Астер надела костюм и оглядела остальных — все на местах, кресла сориентированы правильно, навстречу движению. Можно начинать.

— Амок, запусти программу разгона.

Сначала казалось, что ничего непроисходит. Но постепенно, очень плавно, тело начинало тяжелеть. Эжес оторвал руку от подлокотника кресла — на это уже требовалось определённое усилие. Историку было интересно — он в первый раз использовал компенсационный костюм.

Раздался резкий, прерывистый сигнал. Джегг узнал код: «Угроза жизни». Он шарил взглядом по терминалу управления и мнемосхеме, но там не отображалось ничего экстраординарного.

Астер поморщилась и достала из кармана свой мультикуб. Он пульсировал алым. Вот всегда так. Пришлось снимать компенсирующую перчатку.

Вместо пульта управления перед Астер появилась голограмма мужчины с волевым подбородком и нашивкой центуриона легиона.

— Ты не вовремя, — прорычал из своего кресла Сегой с таким непередаваемым выражением на лице, что Джегг понял — эти двое хорошо знакомы. Легионер покосился на звук, но кресло белого священника, видимо, не попадало в радиус передатчика, так что взгляд его тотчас же вернулся к Астер.

— У меня сейчас реактор ёкнется, — сообщил он ей извиняющимся тоном.

— Куда ты своих инженеров дел? — заорал Сегой, с трудом отрывая всё тяжелеющее тело от спинки кресла.

— Кончились только что, — огрызнулся легионер. — Чтоб ты…

— Заткнулись оба, — рявкнула Хэла. — Мнемосхему ей покажи, балда.

— Амок, нейроперчатку, — приказала Астер. И повернулась к голограмме мужчины, сместившейся левее. — Управление.

Легионер коротко кивнул и сноровисто натянул свою нейроперчатку. Видимо, не в первый раз.

Даже пальцами шевелить было так тяжело, что Астер подташнивало. Ей пришлось повернуть кресло, чтобы чужая мнемосхема не перекрывала управление «Гибралтара». Это плохо — не на прямой оси движения перегрузка переносится хуже.

— Плавный пуск тяговых?

Зачем она спросила? Не всё ли равно? На то, чтоб проталкивать воздух к голосовым связкам неоправданно много энергии уходит.

— Пришлось отключить, — бывший командир Сегоя смотрел на инженера как нашкодивший школьник на строгую училку. — Драпали срочно.

Естественно. Драпали срочно — резкий наброс нагрузки раскачал генератор. А вместе с пускателями ты ещё и половину защит вырубил, как всегда.

Она наскоро собрала обратно контрольную схему. Основную её часть. Реактор придётся погасить и запускать заново.

Изображение легионера смазалось и сместилось в красный спектр— после отключения основной машины заработала резервная система жизнеобеспечения. Отлично. Как минимум, теперь реактор уже не взорвётся. Астер прикрыла глаза. Ненадолго хотя бы — в них начинает темнеть. Так, хватит. Нужно закончить, запустить заново. Теперь…