Книга Тернистая звезда, страница 31 – Anevka

— Так вы, значит, придерживаетесь гипотезы Священной Миссии как вторичного колонизатора? — обратился к нему между тем историк. Эжес явно обиделся не неполиткорректное название его родной планеты.

Джегг посчитал провокацию слишком грубой, а потому промолчал, сосредоточившись на трапезе. Но на этот раз заинтересовалась Астер:

— В смысле «гипотезы»?

Землянин одарил её мудрой улыбкой.

— У нас на Терре, — сделал он ударение на современном самоназвании планеты, — наиболее правдоподобной считается теория о независимом первичном заселении гуманоидных планет. Вероятнее всего, какой-то другой, может быть, даже не белковой сверхцивилизацией.

За столом повисло напряжённое молчание.

— Изящно, — Джегг отложил приборы в сторону. — И отлично решает проблему ответственности метрополии за Тёмные Века и кровавые бойни на планетах первичных колоний. Просто объявить, что первичной колонизации не было. А генетически совместимые люди по всей обитаемой Вселенной самозародились из разбросанных высшим разумом «спор жизни».

— Терра не обладает технологией строительства прыжковых ворот, — привёл Эжес железный с его точки зрения аргумент. — Так что первичной метрополией стать не могла. Может быть, вы отчасти и правы — и первичная колонизация действительно имела место. Но тогда её отправной точкой была не Терра.

— Сейчас не обладает, — пожал плечами Джегг. — Было ли это так на протяжении всех Тёмных Веков, с уверенностью сказать не может никто. Но что я могу утверждать однозначно: именно языки Старого Дома лежат в основе всех наречий обитаемых миров.

— Вы не можете этого однозначно утверждать, — мягко возразил историк. — Обитаемых миров сотни, и…

— Это он-то? — вмешался, наконец, Сегой. — О, чёрный священник может это утверждать, уж поверь. О чём, о чём, а о словах им известно всё. Это ведь их рабочий инструмент. Джегг, на скольких языках ты говоришь?

— Не знаю, — отмахнулся чёрный священник. — Зависит от того, что считать за отдельныйязык, а что за диалект. А обитаемых планет на текущий момент двести восемьдесят три.

Историк тихо выругался на родном языке. Разговор явно сворачивал куда-то не туда. А странный человек в комбинезоне не по размеру коротко усмехнулся и, глядя куда-то в ребро переборки, выдал на том же наречии тираду таких скабрезных, но при этом гармонично сочетающихся между собой ругательств, что Эжес невольно заслушался.

— Красивый язык, — сказал Джегг, уже повернувшись к землянину. — Поэтичный. Хотя и не из самых распространённых на периферии. Может быть, из-за сложной грамматики.

— А могли бы мы, наконец, молча поесть?! — не выдержала Хэла. Ей были абсолютно безразличны и языки Старого Дома, и происхождение аборигенов на обитаемых планетах. Но ещё чуть-чуть, и эти двое подерутся! И ладно бы, из-за неё! Но из-за Астер?!!

Джегг воззрился на Хэлу так, как будто только что заметил. Её пышная грудь тяжело вздымалась, щёки заливал яркий румянец. Страстная женщина пылала гневом.

— Простите, капитан. Я, в самом деле, немного забылся.

Сегой, всё это время не спускавший глаз с чёрного священника, зябко повёл плечами. О, нет. Джегг ни на секунду не забывался. Уж кто-кто, а Сегой знал, на что способен голос такого, как он. Чёрный мог бы убедить землянина в своей правоте одной фразой, произнесённой должным образом. Но не сделал этого. Видимо, посчитал разногласия по поводу метрополии недостаточно еретическими. Или решил, что это не его юрисдикция. В конце концов, на «Гибралтаре» Джегг просто пассажир. Однако… (и Сегой расплылся в улыбке при этой мысли) экивоки Эжеса в сторону Астер его явно зацепили. Ага! А то всё сидит, морду кирпичом делает. Но белого священника не проведёшь!