Книга Тернистая звезда, страница 187 – Anevka

«Как отец», — мелькнула холодящая душу мысль. С той только разницей, что зачать сына Джегг не успел. Вообще ничего не успел, кроме одного, пусть и самого страстного в его жизни поцелуя. Неудачник. Астер будет ненавидеть тебя так же, как мать ненавидела отца — за то, что растревожил ей сердце, и бросил. Сбежал в небытие, трус и подлец, прикрылся высокими целями, своей Миссией, когда должен был быть рядом с ней. Каждый миг, каждый вздох!

Астер вдруг отстранилась. Посмотрела в окно:

— Давай закончим с этим безобразием. Меня нервирует, когда люди ведут себя, как взбесившаяся стая обезьян.

И сразу стало легко. Светло и ясно. Будто до сих пор Джегг бродил в темноте, бессмысленно натыкаясь на скрытые в ней неудобные предметы с острыми краями, а теперь, наконец, вышел на свет.

Не осталось ни сомнений, ни вопросов. Нет нужды выбирать между любимой женщиной и нелюбимой работой. Потому что его священная миссия — и есть Астер. Он её нашёл. А значит, не проиграет больше никогда.

С этого момента Джегг — Архимед, которому дали точку опоры. Он может перевернуть Землю. Да что Землю! Он всю Вселенную может перевернуть.

Лицо Джегга всегда казалось Астер очень выразительным, но сейчас по нему невозможно что-либо прочитать. Продолжая смотреть ей в глаза,он поднёс к губам её руку и поочерёдно поцеловал основание каждого из пальцев.

А потом повернулся к Аргу и произнёс:

— Останови, дальше я пойду пешком.

Астер схватила чёрного священника за рукав:

— Я с тобой!

Но Джегг отрицательно мотнул головой и выбрался наружу. Стоял в проёме двери, наклонившись к Астер:

— Нет. Мне нужно, чтоб ты оставалась поблизости, но вне эпицентра. Ты…

Джегг запнулся, подбирая слова. «Моя путеводная звезда» — слишком романтично, чтоб инженер восприняла эту фразу всерьёз. В задумчивости он провёл ладонью по волосам на затылке. «Тюрбан где-то потерял. Должно быть, ещё в бутике», — мелькнула рассеянная мысль.

— …ты мой центр управления полётом. Когда… если у меня возникнут проблемы, извне тебе будет проще их решить.

— Да? — она сердито подбоченилась. — И как я тебе помогу, если ты с сердечным приступом свалишься опять?

— Сегодня не свалюсь, — уверенно сказал Джегг. Он лучше других знал: убивали его не проповеди как таковые. Убивало нежелание жить. — Но, если сможешь… — чёрный священник покосился на верхогляда, тоже покинувшего мобиль, — не дай меня транквилизаторами накачать. Я из-за них перестаю различать, что реально, а что нет. Очень… неприятно, знаешь ли.

— Я уверяю вас, чёрный священник Джегг, — запротестовал легионер, — медикаментозные средства предусмотрены на самый крайний…

Джегг не стал его слушать. Просто пошёл прочь.

— И-и-и? — Сегой с любопытством разглядывал Астер, при этом вывернулся назад так, что едва не вывалился из собственного кресла. — Так и будешь сидеть?

— Он же попросил, — пожала плечами девушка и демонстративно захлопнула дверь мобиля.

— Да тебя каждый стандартный день кто-нибудь да попросит не ввязываться, когда это тебя останавливало? — хохотнул Сегой, закрывая дверь, в которую вышел Арг.

— Джегг сейчас похож на человека, который полез механически вводить графитовые стержни в атомный реактор, — сказала инженер, разглядывая в окно удаляющуюся фигуру чёрного священника. — В таких случаях под руку не стоит лезть.