Книга Она и зверь. Том 2, страница 87 – Maginot

– Даже если умру… значит, такова судьба.

Астина говорила искренне. Когда ей было что терять, она невела себя так безрассудно. В мире слишком много того, с чем невозможно справиться в одиночку, поэтому в те времена она не полагалась слепо лишь на собственную силу.

Возможно, Териода беспокоила ее душевная пустота. Но Астина и вправду не сказать чтобы держалась за собственную жизнь. Ее поездка в Аталленту вместо Канны не была благородным самопожертвованием, как и полученная в целях мести за Джесси рана.

Астина лишь выбирала самый простой и эффективный путь для достижения цели. Канна и Джесси – обычные люди, умеющие ценить жизнь. Она – нет.

Глубоко вдохнув, она опустила взгляд на мертвого разбойника с остекленевшими глазами.

– Я не хотела убивать… – Задев носком его тело, она добавила с грустной улыбкой: – Но люди не меняются.

Астина сказала это так ровно, что Териод лишился дара речи. Для человека, убившего непреднамеренно, она слишком равнодушно относилась к чужой смерти.

– А какой смысл в жизни и смерти? – отвернувшись от тела, продолжала Астина. – Умерев, он возродится вновь. Как и я когда-то.

Быть может, этот человек, как и она, запомнит свое прошлое воплощение. Астина надеялась лишь на то, что следующую жизнь он проживет достойнее.

Слушая ее размышления, Териод с трудом прошептал:

– Как… как ты можешь так говорить? Разве ты не беспокоишься о дорогих людях, которых покинешь?

Это было лицемерием с его стороны, ведь у самого Териода не было таких людей. Отчаянное желание жить диктовал ему простой страх смерти. Однако Териод не знал, что такие разговоры навряд ли смогут тронуть женщину, проживающую свою вторую жизнь.

– У меня нет ничего ценного, – ответила Астина. – И я ничего не хочу.

Она вдруг ощутила знакомую пустоту в груди. Не для того ли, чтобы избежать этого чувства, она так усердно работала в обеих жизнях? Стоило остаться наедине с собой, как одиночество становилось невыносимым.

– Нет ничего, что было бы мне дорого, нет никого, кого я хотела бы защитить. Все лишено смысла, – заговорила она равнодушно, и по телу Териода пробежали мурашки. – Все, кто был смыслом моей жизни, давно умерли. Я просто существую и ищу причины жить.

Ее слова терзали душу, ведь всю свою жизнь Териод отчаянно боролся за существование. Не до конца осознавая, что делает, переполненный эмоциями, он шагнул к ней и выпалил:

– Тогда живи ради меня!

Астина резко подняла голову. Ее глаза распахнулись от удивления.

Не ожидавший от себя подобных слов Териод растерялся. «Жить ради меня?» Вместо утешения вырвалась мольба. Осознавая дерзость сказанного, он не стал исправляться и оправдываться, лишь торопливо продолжил:

– Живи ради того, кто погибнет без тебя. Жизнь, в которой ты спасла хотя бы одного, не выглядит такой уж бессмысленной, разве нет?

В глазах Астины что-то дрогнуло. Медленно разомкнув губы, она прошептала:

– Как же так…

Астина думала, что дело лишь во внешнем сходстве. На лице ее промелькнула растерянность. Она приблизилась к Териоду почти вплотную и, неуверенно протянув руку, коснулась его лица. Кожа под пальцами была теплой, живой, реальной. С такой же осторожностью Астина обняла его, чувствуя, как бьется его сердце под ладонью. Голос ее упал до шепота:

– Вы боитесь потерять себя?

– Ты даже не представляешь, насколько сильно я боюсь потерять тебя, – низкий голос Териода слился с шумом дождя и медленным потоком добрался до сердца.